— Альнус, мне нужно попасть в Гриндольф, в Заповедный лес, там остались мои друзья. Ты знаешь дорогу?
Фейри повертел головой, как флюгер, ткнул пальцем в сторону сумрачного ельника и в тот же миг растворился в воздухе.
— Спасибо, — только и успела крикнуть Сашка.
Она прошагала, наверное, около часа, отводя руками сердитые еловые лапы от лица. А когда без сил опустилась на землю, покрытую мягким ковром сухих иголок, увидела серую птицу.
— Эй, это же ты! — вскрикнула Сашка.
Пичужка испуганно перелетела на соседнее дерево.
— Стой, как там тебя… Эм-м-м, зяблик? Пустельга?
Птица вспорхнула, и Сашка бросилась следом за ней. Боясь упустить ее из вида, она перескакивала через поваленные стволы деревьев, запинаясь об узловатые корни и оскальзываясь на лежалой листве. Путь ей перегородил быстрый ручей. Сашка стянула кеды, поежилась, коснувшись босыми ступнями обжигающе холодной воды. Сделав пару осторожных шагов, она поскользнулась на травянистом дне, взмахнула руками и плюхнулась, подняв фонтан брызг. Кеды, описав красивую дугу, повисли на ветвях плакучей ивы.
Злая, как черт, Сашка выбралась на берег, стуча зубами от холода. Птицы нигде не было.
— Прекрасно, просто прекрасно… Ну, и что теперь?
До ее слуха донеслись обрывки тихой мелодии. Забыв о кедах, Сашка стала пробираться по мшистому берегу вверх по течению. Лес стал каким-то другим, осенним, в воздухе заметно похолодало.
Не пройдя и пятисот шагов, Сашка вышла на залитую сонным солнцем прогалину. В тени раскидистого вяза стояла крытая повозка, полотняные стены которой были расписаны звездами, сменяющимися в танце лунами и солнцами. Неподалеку мирно паслись пара гнедых кобыл и пегий пони. А по поляне расхаживала странная птица с длинными ногами и огромным загнутым клювом. Мелодию, которая вывела Сашку из леса, наигрывал, меланхолично перебирая струны не то гитары, не то мандолины с округлой, похожей на лист декой и коротким грифом, рыжеволосый толстяк. Его безмятежное конопатое лицо излучало сонное довольство человека, только что сытно отобедавшего. И бродивший поблизости адский циркуль-переросток ничуть его не беспокоил.
Сашка попятилась в кусты, мечтая остаться незамеченной. Под ногой хрустнула сухая ветка. Сашка застыла. Но было уже поздно. Костлявая полуптица насторожилась и медленно повернулась в ее сторону. Отбросив деревянные ходули и маску с чудовищным клювом, закрывавшую все лицо, она обратилась в горбуна. Уродливая маска оказалась карикатурным слепком с его лица: то же свирепое выражение, сдвинутые кустистые брови и крючковатый нос.
— Эй, парень! Ты кто?
Сашка оглянулась, не сразу сообразив, что горбун обращается к ней.
— Я… хворост собирал и услышал музыку.
— Ну так иди куда шел, мы бесплатных представлений не даем!
От мысли, что ей придется заночевать в наполненном шорохами лесу одной, Сашке стало не по себе.
— А можно мне с вами? Я один остался, родных нет никого. Я все умею: и за лошадьми, и так, по хозяйству.
— Лишние рты не нужны, — отрезал горбун. Толстяк, подойдя ближе, с интересом разглядывал ее, а потом что-то шепнул на ухо горбуну, но тот лишь с досадой отмахнулся.