— Конечно, милая, раз Дамир с тобой, я спокойна.
Сашка опустила взгляд на ее руки и застыла на месте. Остро заточенный нож серебряной рыбкой мелькал в воздухе и с веселым хрустом нырял в тугой кочан молодой капусты. Сашка медленно втянула воздух сквозь сжатые зубы, боясь спугнуть удачу.
— Бабуль… давно у тебя этот кинжал?
— Ножик-то? Ой, давно, года три уже — и не затупился за это время совсем, можешь поверить? Я пока не приноровилась, все руки себе изрезала. Но заживало на удивление быстро — чуть ли не на следующий день. Вот что значит мастерская работа, сейчас уже таких вещей не делают.
— А как он у тебя оказался?
— Постой-ка, — задумалась Вера Георгиевна. — А, так его же вместе с твоими вещами отдали в больнице. Я поначалу думала, из ребят кто-то забыл, но никто так и не признался.
Ошибки быть не могло — в руках у бабушки был тот самый кинжал. Хвитинг. Который торжественно вручил ей в Запределье маг Искобальд перед тем, как она отправилась в подземный лабиринт. Сашка осторожно взяла холодный клинок. По матово поблескивающей стали струились рунические письмена. Вот этот последний знак — круг с двумя сходившимися линиями — проявился как раз тогда, когда она впервые взяла в руки оружие, выкованное из небесного железа. Он означал «смерть, тяжелая утрата» или «единорог» — что именно определяло правильное прочтение, Искобальд так и не разгадал.
— Тогда, ночью, когда тебя нашли без сознания, ты была в маскарадном костюме — не то пажа, не то маленького принца, — пустилась в воспоминания бабушка. — Мне в больнице все свертком и отдали. Я сунула в кладовку, даже не разворачивая, да и забыла — не до того было. А потом за вареньем полезла да случайно и наткнулась — ба-а-атюшки! Ах, там же еще зеркальце было, на ракушку похожее. Куда же я его прибрала? — наскоро вытерев руки о фартук, бабушка ушла в спальню и вынесла перламутровую раковину. — Ты уж не сердись, костюм-то я Зое Михайловне отдала — он ее внуку в самый раз пришелся, на школьном карнавале первый приз получил…
Сашка слушала вполуха. Кольцо. Клинок. Зеркало. Значит, все правда. Все было на самом деле. И Заповедный лес, и лесное братство, и кровавая битва, и предательство Тобиаса, который прошел с ней рука об руку до сердцевины подземного лабиринта, где разлились молочные воды зеркала судеб. А ведь ей почти удалось убедить саму себя, что все это было горячечным бредом: упала с лошади, потеряла сознание — вот и привиделось. И что на самом деле есть только повседневный, обжитой мир — с будильником, школьной зубрежкой и утренней толкучкой в метро. Мир, где Антон Павлович может легко объяснить суть самых таинственных явлений, опираясь на логику и жизненный опыт.
Глава 4
На следующее утро Сашка, разумеется, проспала — так пока и не перестроилась на уральское время. По-быстрому сполоснула лицо, пригладила растрепанные кудри, натянула узкие джинсы и белую льняную тунику. На ходу сунула в школьный рюкзак термос с крепким сладким чаем, кулек с пирожками и несколько мелких кислых яблок — до вечера точно хватит. Подумав, взяла еще легкую куртку — вдруг дождь в горах застанет.
Но, похоже, опасения оказались напрасными — на небе не было ни облачка. Румяное со сна июньское солнце золотило клейкую пахучую листву старых тополей. Где-то под крышей ворковали голуби. Дамир уже нетерпеливо поглядывал на часы.
— Ну ты и засоня! Опоздаем же, — он взял ее за руку, и они побежали к автобусной остановке.
Когда Сашка и Дамир добрались до железнодорожного вокзала, до отправления электрички оставалось всего пятнадцать минут. Оставив ее на перроне, Дамир помчался в кассу за билетами. Заметив Сашку, Леха приветливо махнул рукой. Его приятели, коротко стриженные, плечистые, в спортивных костюмах, показались Сашке слишком уж взрослыми. Парни тихо переговаривались, посмеиваясь над понятными им одним шутками. Чувствуя себя лишней, Сашка и отошла к краю перрона, где уже стоял зеленый электропоезд. Кроме нее, в компании была только одна девушка, Наталья. Кажется, она была с Лехой. И кажется, то, что он пригласил в компанию какую-то малолетку из Питера, ее не слишком обрадовало. Наталья глубоко затянулась и швырнула в сторону Сашки окурок. На оранжевом ободке остался яркий отпечаток помады.
— Иноземцева, ты, что ли?! — раздалось за спиной у Сашки. — А я смотрю-смотрю…
Увидев щербатую ухмылку Хусаинова, Сашка посветлела лицом. Хусаинов был одноклассником Дамира, второгодником и кошмаром всей школы, вечно затевал драки и тряс мелочь с мальчишек из младших классов. Как-то раз Дамир здорово с ним повздорил. И кажется, из-за Сашки. Впрочем, сейчас ту давнюю историю ворошить не хотелось, и Сашка искренне обрадовалась, увидев знакомое лицо.