– Хотите чего-нибудь перед ужином?
– Простите, сэр?
– Аперитив? Может быть вино?
Вино Лили пробовала только в церкви на причастии, но по малости дозы вкус его ей не запомнился. Про аперитив вообще слышала впервые – что он должен открывать было не ясно. Но совсем отказываться не хотелось:
– Вино. Было бы чудесно, сэр.
Уорд жестом пригласил ее сесть на диван и подал бокал со светло-желтой жидкостью. «Вот это да», – удивилась Лили, уверенная, что вино, как и кровь, бывает только красным.
– Вы очень рисковали прошлой ночью, – с места в карьер начал Уорд, сев в кресло напротив.
Лили немедленно покраснела. Что тут скажешь – риск был, но игра стоила свеч: она все еще в поместье, в новом платье, пьет вино. Последнее кстати, оказалось очень ароматным, несладким напитком, с почти неуловимым уксусным привкусом.
– Чего вы хотели добиться, мисс Джерсдейл? – не отступал Уорд.
– Точно не скажу, сэр, но все чего я хотела – я получила, – произнесла Лили, и посмотрела прямо в холодные глаза Уорда.
«Забавно, – подумала Лили, – его светлые ресницы, как пробивающиеся солнечные лучи над холодной, серой водой залива в пасмурный день». Уорд попытался скрыть улыбку, но хмурое выражение лица растворилось как сон. Ему на смену явилось несколько злое, но задорное.
– Мисс Джерсдейл…
– Лилиан, если Вас не затруднит, сэр, – смело перебила Лили, вспомнив о своей роли, и откинулась на спинку.
– Лилиан, кто Вы такая? Откуда вы взялись?
– Пролезла через решетку вашего сада, сэр.
– Мисс… Лилиан, я прошу Вас! – он попытался возмутиться, но получилось плохо. – Я навел справки: Джерсдейлов в Сан-Франциско, прямо скажем, немного. Был один коммерсант Гарри Джерсдейл, но когда его дела стали совсем плохи, он убрался куда-то на север. Это Ваш отец?
– Это мой муж, точнее бывший муж. Я вдова, – прямо ответила Лили, решив, что образу эксцентричной любовницы вдовство не повредит.
– Муж? – ошарашено переспросил Уорд. – Но он…
– …годился мне в отцы, если не в деды. Да, у нас разница почти 40 лет. Когда мне исполнилось восемнадцать, мать настояла, чтобы я вышла замуж. Она была из Франции, отец – итальянский архитектор. Они прибыли в Америку с волной большой иммиграции уже женатыми. Они много работали, и мы жили неплохо, но отец умер, когда мне было десять, и мы с матерью бедствовали, даже голодали. Потом мать присоединилась к сестрам милосердия. Я жила с ней до 13 лет, потом устроилась на фабрику. Там рабочий день очень долог, а работа изнурительная, тяжелая. Спустя год поступила официанткой в дешевый ресторан, этакую харчевню. Знаете, такая жизнь: работа, работа, которой не видно конца. Я не любила Джерсдейла, но я очень устала, и мне надоело тянуть лямку изо дня в день. Он собирался открыть ресторан в Джуно. У него были небольшие сбережения, и мне он казался богачом.
Уорд не перебивал и Лили продолжила:
– К тому же, Джуно на Аляске. Мне захотелось увидеть этот «край чудес». Джерсдейл открыл дешевый кабак. Он женился на мне просто, чтобы иметь даровую служанку. Я заправляла всем и делала всю работу, начиная с обслуживания посетителей, кончая мытьем посуды. Пять лет изо дня в день. Кроме того, я целый день стряпала. Джерсдейл пил не просыхая, и, в конце концов, виски его убило. Я продала все и решила вернуться в Сан-Франциско. Мать умерла, когда я была в Джуно. Вырученных денег мне хватило почти на год приличного существования здесь. Поскольку я осталась сама по себе, я решила, что не обязана пахать с утра до ночи, пока у меня есть хоть какие-то деньги. Когда я пересекла границу вашей собственности, у меня остались только кое-какие активы «на черный день», но расстаться с ними значило признаваться себе, что этот самый день настал. Пришлось… Эээ, взять портмоне у тех, Вы были правы, сэр, пьяниц. Остальное Вам известно, – добавила Лили и печально улыбнулась, думая насколько ее прошлое несовместимо с этим платьем и этим бокалом.
Уорд поднялся. Казалось, он выслушал ее рассказ, равнодушно, но красные пятна на щеках и вернувшееся очень серьезное выражение лица свидетельствовали о том, что ему далеко не все равно. «Хотя, может быть, это вино», – подумала Лили.
– Пойдемте ужинать, – произнес он и распахнул перед нею дверь.
Они прошли в небольшую столовую там же на втором этаже, где уже был накрыт стол. Сервировка была весьма изысканная, горели свечи. «Молодец, – подумала Лили о Ли-Синге. – Все правильно сделал!» Ее наряд был тут весьма уместен.