Вот что я ему скажу? «Эээ, сэр, я хочу Вас»… Но какой же он при этом сэр, если на нем даже кальсонов нет. И потом, когда он бегал за зверушкой по холмам, он пел явно не на английском, и не на итальянском, и не на французском. Может на немецком? Немецкого я не знаю. Хотя.. ich liebe dich.. Ну уж нет, этого от меня даже мистер Джерсдейл не слышал, а ведь он был как-никак муж. А какая одежда такому случаю приличествует и приличествует ли вообще? Ему же будет неудобно – я одета, а он нет… Но тащиться в сад голой не хочется совершенно.
Подробности мероприятия пожирали уверенность Лили с бешеной скоростью. Мистер Джерсдейл любил приговаривать во время поглощения виски, что это для храбрости. Зачем он храбрился, Лили было не понятно – он даже на охоту не ходил, да и вообще никуда не ходил, и его похороны стали тем редким случаем, когда он покинул стены своего заведения. В любом случае, виски не было, и Лили не стала бы пить – ее мутило от запаха спирта.
Все произошло само собой. Она услышала шум на веранде и поняла, что время пришло. На сей раз дверь она не закрывала, и в чем была, то есть в одной нижней сорочке, доходящей до середины икры, вылезла через окно в сад. Ощущение было странным, озноб пробежал где-то между лопаток, оставляя на теле мелкие пупырышки. Сердце бешено колотилось, руки и колени тряслись. Несколько отойдя от дома, Лили решила распустить волосы для большего сходства с диким мистером Уордом. Он же не бегал по саду, сохраняя пробор, значит и ей не стоит болтаться тут со светской укладкой. Тугую косу, закрученную в большую улитку, трудно было назвать светской укладкой, но и она была здесь явно лишней.
Опутанная волосами, в белой, почти прозрачной рубашке, в лунных бликах, так как ночь выдалась ясная и звездная, Лили чувствовала себя если не феей, то уж точно ведьмой. В саду стояла тишина почти сказочная, не шевелился ни один лист. Лили остановилась в нерешительности. Прошлой ночью чучело вело себя шумно, а этой никак себя не обнаруживало. Подумав, что дикарь мог ускользнуть в поля, Лили решила подождать его на том месте, где она на него наступила при знакомстве. Он там, скорее всего, спал, иначе оторвал бы ногу, нечаянно ступившую на него, в считанные секунды. Может быть, он соберется отдохнуть там и сегодня. Прикинув расстояние от изгороди в шагах, Лили определилась с местом: присев между корней огромного дерева, она стала пропускать волосы сквозь пальцы – занятие, которым часами могла заниматься ее мать. Погрузившись в воспоминания раннего детства, не слишком сытого, зато наполненного любовью и заботой родителей, Лили не заметила, как время перевалило за полночь. Спать не хотелось, но затекли ноги. Лили покрутилась, как кошка, выбирая наиболее удобную позу. Получилось даже прилечь и сквозь ветки смотреть на звезды. Поскольку делать было все равно нечего, Лили прикрыла глаза, и, видимо в полудреме, пропустила тот момент, когда хозяин вернулся в свои владения. Услышав треск фактически у себя под носом, Лили вскочила. Сердце забилось в глотке, во рту пересохло, дыхание куда-то делось. Широко раскрытыми глазами она смотрела в спину почти голого мужчины, который в этот момент показался ей просто великаном. Он ковырялся в кустах и, видимо, не заметил ее в темноте.
Лили искусственно откашлялась. Великан, он же мистер Уорд, мгновенно развернулся в коротком прыжке. Видимо дикарь не мог поверить своим глазам, так как уставился на Лили, совершенно так же, как она на него.
– Эээ… – все что удалось выдавить Лили. Сил продолжать она не нашла.
«Это конец», – подумала Лили, и неожиданно для себя шагнула вперед, навстречу верзиле, протягивая руку ладонью вверх, как когда-то давно, протягивала руку огромному псу, сидевшему на цепи, прежде чем покормить его. Гладить себя он давал только ей.
Дикарь выпрямился, Лили сделала еще один шаг и коснулась ладонью груди, внутри которой, как и у нее, клокотал бешеный двигатель. Еще один шаг, и уже обе ладони ощутили рокот. Теперь пришло время щеки. Поднять глаза Лили не решалась. Мужчина стоял не шелохнувшись. Прижавшись всем телом к нему, Лили ощутила его жар через тонкую ткань рубашки, хотя сама, как ей казалось, превратилась в ледышку. Лили лизнула вздымающуюся грудь. Даже не услышав, а скорее почувствовав вздох у себя над головой, Лили продолжила. «Хороший мальчик, веди себя хорошо», – пронеслись в голове забытые уговоры беснующегося пса. Лили более ли менее успокоилась, взяв инициативу в свои руки, и, как ей казалась, захватив власть. Но в теле рядом разгорался пожар, который мог выбить землю из-под ее ног в любую секунду. «Обладание таким мужчиной может свести с ума», – подумала Лили и слегка укусила свое завоевание. Тут же ее власть рухнула. Вмиг плечи ее оказались сжаты железными тисками, и Лили застонала от боли. Она машинально подняла голову и увидела белые оскаленные клыки, как у собаки, что вот-вот укусит. Борода мистера Уорда терлась о ее лицо, зубы приближались к шее. «Божемой, только бы ухо не откусил!» Но мистер Уорд не укусил. Напротив, он легко, будто играючи, но с огромной силой, отшвырнул ее. Лили отлетела на то место, где сидела, ловя ртом воздух, и распласталась на земле. Она не успела опомниться и подняться с колен, как дикарь налетел на нее сзади. Все произошло в считанные мгновения. Рубашка хрустнула где-то сбоку, на плечах сомкнулись железные пальцы. Несколько яростных движений, смешанный со стоном вздох, и момент тишины. Дикарь отпустил руки и повалился навзничь на землю, бешено втягивая и выкидывая воздух через рот. Торс его ходил ходуном, руки раскинулись.