Ни смерти, ни страха
Глава 1
У моей уединенной хижины во Франции растет куст японской айвы. Этот куст обычно цветет весной, но однажды зимой выдались такие темные дни, что эти цветочные бутоны открылись раньше, чем обычно. Ночью подул студеный ветер, он принес с собой мороз. На следующий день во время медитации ходьбы я заметил, что все бутоны на моем кусте завяли. Отметив это про себя, я подумал: «В этот Новый Год нам будет не хватать цветов для украшения алтаря Будды».
По прошествии нескольких недель снова наступили погожие дни. Выйдя в сад, я увидел, что на японской айве опять появились бутоны, породившие очередное поколение цветов. И тогда я спросил цветы айвы: «Вы те же самые цветы, которые умерли, когда ударил мороз, или другие?» Цветы ответили мне: «Тай, мы не те же самые, но мы и не другие. Когда созревают условия, мы проявляемся; а если условия еще не созрели, мы прячемся. У нас все очень просто».
Именно этому учил Будда. Когда условия созрели, что-то проявляется. А если условия еще не созрели, что-то дремлет. Вещи и явления ждут, когда для них наступит пора снова проявиться.
Прежде, чем родить меня, моя мать вынашивала в себе другого малыша. У нее случился выкидыш, тот ребенок так и не родился. В молодости я часто задавался вопросом о том, кем был тот человек: моим братом или мною самим? Кто пытался проявиться в тот момент? Если малыш был потерян, значит условия не созрели для его проявления, поэтому ребенок решил вернуться, чтобы подождать более подходящие условия: «Мне лучше возвратиться; скоро я еще раз приду к вам, мои дорогие». Мы должны уважать его волю. Если вы будете так смотреть на мир, то будете меньше страдать. Потеряла ли мать моего брата? Может быть, я сам собирался родиться, но вместо этого сказал: «Еще не время» и потому вернулся?
Больше всего мы боимся, что после смерти канем в небытие. Многие люди верят, что все их существование — лишь тот жизненный срок, который начинается в миг их рождения или зачатия и заканчивается в миг их смерти. Мы верим, что мы рождаемся из пустоты, а после смерти становимся нулем. Поэтому нам так страшно исчезнуть.
Будда совсем не так понимает наше существование. По его мнению, мы лишь воображаем рождение и смерть, а в действительности нет ни того, ни другого. Но мы считаем их подлинно существующими, и это глубокое заблуждение заставляет нас страдать. Будда учил тому, что нет рождения и смерти; ничто не приходит и не уходит; нет одинаковости и отличности; нет постоянной самости и уничтожения. Все это нам лишь кажется. Когда мы понимаем, что не можем исчезнуть, то освобождаемся от страха. Тогда мы ощущаем огромное облегчение. Мы можем наслаждаться жизнью, находя в ней новые достоинства.
То же самое происходит, когда мы теряем каких-то своих любимых людей. Когда недостает условий для поддержания жизни, они уходят от нас. Потеряв мать, я очень страдал. Когда человеку лет семь или восемь, ему трудно вообразить, что когда-нибудь он потеряет мать. В конце концов мы вырастаем и все теряем своих матерей, но если вы умеете практиковать, то в момент расставания не будете слишком сильно страдать. Вы быстро поймете, что ваша мать всегда живет в вас.
В тот день, когда умерла моя мать, я написал в своем дневнике: «Вот и наступило в моей жизни страшное несчастье». Я страдал больше года после того, как ушла моя мать. Но как-то раз я ночевал в горной местности Вьетнама, в своей уединенной хижине отшельника. Мне приснилась мать. Я увидел, что я сижу рядом с ней и мы оживленно разговариваем. Она выглядела молодой и красивой, волосы у нее падали волнами. Мне было так приятно сидеть там и разговаривать с ней, словно она никогда не умирала. Проснулся я под утро, в два часа; у меня было очень сильное чувство, что я никогда не терял мать. У меня было очень ясное впечатление, что моя мать все еще со мной. Тогда я понял, что мне только казалось, что я потерял мать. В тот самый миг мне было ясно, что моя мать всегда живет во мне.
Я открыл дверь и вышел из хижины. Лунный свет заливал кругом горные склоны. Я стоял на холме, покрытом чайными кустами, и моя хижина стояла у храма как раз посреди склона. Медленно прохаживаясь в лунном свете между рядами чайных кустов, я отметил про себя, что моя мать все еще со мной. Она была лунным светом, который гладил меня, как когда-то так часто делала мать, очень нежно и ласково… Мне было так хорошо! Каждый раз, когда мои ноги касались земли, я знал, что мать остается со мной. Я знал, что это тело принадлежит не только мне, но служит живым продолжением моих родителей, бабушки и дедушки, более далеких предков — всех родственников до меня. Ноги, которые я считал своими, в действительности принадлежали всем нам. Мы с матерью на пару оставляли следы во влажной почве.