Наверное, чтобы к тебе хорошо относились, нужно всё время прикидываться немощной. Только тогда тебя будут жалеть и не станут обременять своими проблемами. А если ты, как стойкий оловянный солдатик, справляешься со всеми трудностями, то это заставляет людей считать, что ты с лёгкостью можешь решить и их проблемы тоже. Но только они не знают, что каждый день я иду в бой за свою семью, за своих детей и за свою жизнь, а не за их мелкобуржуазные прихоти.
И мне всё равно, что эти люди обо мне думают. Пусть распускают сплетни, пусть завидуют, пусть ненавидят. Пусть засоряют свою карму, перекрывая шансы на новую жизнь. Ведь, пожалуй, только в этом они видят своё мелочное и подгнившее счастье.
«Кровавое» дело
За свою трудовую деятельность мне пришлось сменить несколько мест работы, и поработать с разными людьми и с разными начальниками. Тяжелее всего работалось с начальниками-женщинами, и лишь одну из них – Валентину Фёдоровну – я могу вспомнить добрым словом. С остальными была просто беда, потому что другие женщины получили свою должность исключительно через постель.
Мне всегда думалось, что такой человек как я: образованный, умный, спокойный, выдержанный, умеющий ладить с людьми и с высокой исполнительской дисциплиной – должен неизменно цениться руководителями. Но это было не так. Через некоторое время после смены места работы я всегда начинала замечать, что вызываю неприкрытую ненависть у начальства (моя беда в том, что я очень сильный эмпат и всегда физически ощущаю чужие эмоции, особенно, если они направлены на меня). Были ли эти эмоции вызваны завистью или же недалёкие начальницы видели во мне явную угрозу своему месту – с уверенностью утверждать не берусь, но не удивлюсь, что так оно и было. И потому эти женщины всячески пытались возвыситься за мой счёт. Унижать и оскорблять меня им доставляло особое удовольствие, а когда я прямо и тактично и исключительно наедине указывала этим дамам, что они несправедливы ко мне, то в ответ слышала лишь одно, что начальник имеет право наказывать своего подчинённого всегда, когда сочтёт нужным.
В отделе кадров той организации, где мне дольше всего пришлось работать, на видном месте висел листок бумаги с цитатой самого Петра I, дававшего указания солдатам о том, как следует вести себя. Там было написано следующее:
«Подчинённый перед лицом начальства должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы своим разумением не смущать начальство».
Видимо, с лихостью и придурковатостью у меня не очень выходит, потому что при взгляде на меня у руководителей-женщин неизменно появлялось настолько неприязненное выражение, что хотелось немедленно провалиться сквозь пол. Особенно много мне досталось от последней начальницы – Натальи Николаевны. Она знала, что по объективным причинам я не могу взять и уволиться, так как я стояла на ведомственной очереди по улучшению жилищных условий и была уже в первых рядах. Именно поэтому весь последний год моей работы она постаралась окончательно испортить мне жизнь и подорвать здоровье. То, как она обращалась со мной, заслуживает отдельной книги, которая непременно будет использоваться как учебное пособие для психологов и психиатров как наглядный пример того, какой глубины профессиональной деформации может достигнуть человек, наделённый властью. Я лишь приведу один эпизод из своей биографии, который показывает, как мало ценится жизнь и здоровье обычного человека нашими начальниками.
В тот день я зашла в кабинет Натальи Николаевны с исполненными документами, чтобы та отнесла их на подпись более высокому начальнику.
– Какая у тебя группа крови? – неожиданно спросила меня начальница, не отрывая взгляда от «косынки» на экране своего компьютера.
– Первая отрицательная, – честно ответила я, не ожидая подвоха.
– Отлично! – довольным голосом сказала она. – Завтра утром поедешь в больницу и сдашь кровь. Адрес я тебе продиктую.
Услышав это, я оторопела. Наверное, я – один из тех немногих «счастливцев», у которого имеются практически все противопоказания для того, чтобы быть донором. Поэтому я сказала:
– Я не могу быть донором.
– Это почему ещё? – недовольным тоном произнесла Натальи Николаевна, поднимая взгляд поверх компьютера.
– У меня язва желудка, – ответила я, выкладывая один из аргументов, на мой взгляд, самый весомый.
– И что? – сказала она и снова занялась раскладыванием «косынки», видимо, полагая, что разговор окончен.
Я же не собиралась так просто сдаваться.
– Если я сдам кровь, у меня может открыться язва. Ни один врач на это не пойдёт.