Вообще-то я прекрасно знаю этот институт, потому что большую часть сознательной жизни прожила в Москве в районе Выхино рядом с этим учебным заведением, но в тот момент я не стала сбрасывать с пьедестала свою горделивую соседку, потому что не люблю унижать людей. Педагогический институт имени Шолохова, хотя и носит такое прекрасное название, на самом деле считается высшим учебным заведением не самой высокой категории. Так что я бы на месте соседки не стала бы так сильно гордиться дочерью, которая сначала абы как училась в средней школе, а потом поступила в высшее учебное заведение такого уровня. И какой из этой девушки впоследствии выйдет специалист, даже думать не хочется.
Но из всей этой истории становился очевидным тот факт, что, во-первых, соседке отнюдь не тридцать, а уже явно за сорок, просто она хорохорится, из-за чего создаётся впечатление, что она моложе своего возраста, а во-вторых, мне стали абсолютно ясны причины её высокомерного поведения, так как эта дамочка, как бы между делом, упомянула о том, что у её мужа есть трое детей от предыдущего брака. И все эти факты в совокупности приводят меня к одному выводу. Эта дама – разлучница. Увела своего нынешнего мужчину из первой семьи, родив ему долгожданного сына, и теперь до чёртиков боится, как бы другая женщина, помоложе и поэнергичнее, точно так же не перешла ей дорогу. Отсюда и её стиль одежды, поведение и нескрываемое желание убрать всех женщин с пути своего мужа.
– Но если бы Вы каждый день работали в офисе, то и проблем у Вас бы не было. Я бы могла спокойно репетировать дома и не мешать Вам. Вот, например, мой муж уезжает на работу в пять утра, а возвращается в десять вечера, так что ему мои занятия вокалом совершенно не мешают, – назидательным тоном завершила свою речь соседка.
И по её виду, а также по интонации голоса было очевидно, что эта дама воспринимает меня как муху, которая одним фактом своего существования мешает ей жить.
Но интересно одно. Даже если бы я каждый день работала в офисе, то это всё равно не спасло бы меня от песнопений, которые мне и моим детям доводится слушать в выходные дни и в праздники. Уж и не знаю, когда и где эта дама даёт свои выступления, если уж она именует себя профессиональной певицей, этот факт находится под большим вопросом. Но то, что она каждый божий день с утра до позднего вечера воет у себя дома – совершенно неоспоримо. Видимо, в её понимании мы вообще не должны появляться в своей квартире. Приехали раз в месяц, вынули из почтового ящика квитанцию на оплату жилищно-коммунальных платежей, отплатили и убрались восвояси, чтобы не мешать «добрым» соседям день и ночь заниматься своими делами.
И уж, конечно, эта дама считает, что люди покупают себе трехкомнатные квартиры исключительно для того, чтобы потом целыми сутками пропадать в душном крошечном офисе, сидя за крошечным столом с кучей других таких же бедолаг и работая за стареньким компьютером, который виснет каждые десять минут и специально не сохраняет последние данные, чтобы у работника была возможность как можно больше проводить времени за рабочим столом, перепечатывая то, что уже было им напечатано десятки раз.
Конечно, разве можно отказаться от такой перспективы в пользу дистанционной работы на дому? Ну что вы! Дома же слишком хорошо, чтобы можно было работать и зарабатывать деньги! Поэтому проваливайте скорее на работу, чтобы вашим прекрасным соседям спокойнее жилось в своих квартирах!
– А скажите, пожалуйста, сколько времени в день занимают Ваши музыкальные занятия? Мне это нужно для того, чтобы определиться и спланировать свой распорядок дня, – напоследок поинтересовалась я у соседки.
– От получаса до двух. Не больше, – сразу же ответила она. – Ведь связки тоже долго нельзя напрягать, им нужен отдых! К тому же в комнате, где я репетирую, у нас сделана звукоизоляция, так что я просто не могу понять, как Вы можете что-то слышать.
В общем, поговорили мы и разошлись. А я успокоилась, что всё, наконец, прояснилось. Да и информация о том, что музыкальные репетиции соседки будут продолжаться не более двух часов в день, порадовали меня, так как до этого песнопения длились часов по двенадцать. И в течение ближайших двух дней так и было. Репетиции были недолгими, и, когда они начинались, я отправлялась в магазин или начинала стирать, чтобы напрасно не напрягать свой слуховой аппарат.
Но я рано радовалась. Через пару дней продолжительность репетиций резко возросла. Теперь они длились по пять-семь часов, да и ноты, которые брала соседка, были такими высокими, что у меня уши закладывало, никакие наушники не помогали. И о какой звукоизоляции она там говорила? По-моему, этим и не пахло. Или она считала звукоизоляцией парочку ковров в своей комнате?