Вот и этот пляж опустел, и остались на нем следы лишь чего-то крупного, стойкого, наверное, чайкиных лапок, колеи от колес машины и тот невыносимо приятный, но до боли терпкий запах пребывания человека, или двух людей, которые только-только догадались о чем-то гениальном и живут ещё этим. Как живет малый ребенок, когда ему говорят, что дед с бородой-это главный волшебник. Такое ощущение, что у Ни свет Ни зари с Женькой во время их чуть скудного пикника родилась какая-то небольшая идея. Что ж, вызовем кинологов, чуть подождем, и, быть может, собаки выведут нас на след истины.
Глава 11
Дело в том, что ребята достали свою карту. Это не была карта, которую достают матерые туристы, заблудившись в горах Норвегии. Это была карта иного характера. Она скорее походила на рисунок копировальной бумагой, когда будущие новосельцы рисуют план своих апартаментов. Ни свет Ни заря и Женька достаточно сильно заморочились над изображением своей карты. Ведь они и вправду перенесли, ещё в квартире, будущий дизайн поездки, сравнивая его с созвездием Большой Медведицы и делая параллельный перенос. И то, из скольких звезд состоит мишка и означало, сколько остановок будет у ребят по дороге до Антарктиды. Совпало так, что первой звездой при переносе оказались Бермудские острова. Идея, которую столь сладко распевали, глядя на волны прибоя, обещающего им принести паром, ребята, состояла в том, что, возможно, Ни свет Ни заре, да и Женьке, если согласится его семья, следует переменить климат и поехать жить на Бермуды. Ну а если не на Бермуды, то точно на какие-нибудь другие (чем хуже остров Святой Елены или Мадейра), ведь много приятнее грустить там, при желтом песке и теплом море, чем здесь, во Франции, при белом, холодненьком, и одинокой мельнице на фоне экономического подъема страны. Попивая мате, который так же, как и доминиканский кофе, продавали в магазинчике на углу Парижа, Ни свет Ни заря до того замечталась, что готова уже была натурально продать свой исторически-ценный дом во Франции и переезжать. «Но-но-ответил ей Женька-а ты обо мне не подумала? Что скажут мои нервные клетки, когда узнают, что я больше не смогу радовать их видами Эйфелевой башни из окна?» И Ни свет Ни заря отвечала: "Но ничего, мой милый друг, ты сможешь их радовать видом настоящего моря, порой даже щекотать, купаясь и уплывая от очередной акулы или всплывшего вдруг самолета, желающего тебя съесть».