-Хорошая погода, друг. Пожалуй, в этот раз доедем спокойно.
Женька посомтрел чуть стремительно, со своей уже привычной другим, но ещё непривычной моряку остротой ястреба. Женька не то что бы не был настроен сейчас на разговоры, но испытывал скорее такое чувство, какое испытывает человек, когда думает-спать ему или нет, и в итоге соглашается остаться и смотреть фильм еще два часа.
-Хорошая мина при плохой игре, товарищ. Что у тебя случилось?
Капитан, конечно, не привык к этой стремительности, а потому даже поперхнулся незаметно для других (всё же он капитан) порохом. Но он был в первую очерердь моряк, к тому же человек суровый, чего, быть может, и нельзя было сказать по первому впечатлению, но на что нам эти ложные первые впечатления, а потому ответил все, как есть.
-В последнее время я стал чаще присматриваться к морю. Говорят, так старцы всматриваются в облака, пытаясь узнать перед смертью, есть ли там рай или это враки. Но я капитан, и я уже смирился, больше того, успел сродниться со знанием, что умру вместе со своим кораблем. Так и я стал всматриваться в волны моря. Я стал чаще видеть разных рыб: дельфинов, акул, ненарочито-выкаршенных в малину спрутов. Они мне все напоминали какую-то одну вещь, и я долго думал: «Какую?» То мне на ум приходило, что это, должно быть, тяга к искусству, то, что старческая депрессия, если не маразм, то ещё что-то. Но в итоге я просто понял-это стремление оставить след после себя. Я понял: ведь ещё со школьных времен, когда я успел закончить коста-рикансую школу, живя в семье простых рыбаков и плотников, я всегда мечтал построить подводный город. Теперь я понимаю, что, как человек, откладывающий что-то на лето, видит, как его ужалила первя июньская оса, так и я, ужален безвозвратно своими годами. Мне больше некуда отступать. Я, как медведь, которого жизнь загнала к самому краю. До пропасти мне остался один шаг. Но я долго шел к этой пропасти, сражаясь за каждый сантиметр своих побед. Я многому научился за это время, и, как загнанный медведь порою делает уму непостижимые вещи, так и я для жизни сейчас опасней всего. Но мне нужно многому научиться.
-Продолжай капитан, мне интересно. Порою я нахожу в строчках твоих фраз самого себя.
И капитан продолжал, закуривая уже если не третью, то точно четвертую сигарету.
-Я понимаю, что мне надо многому учиться. Но я сделал корабль своей семьей, а семья, как водится, всегда занимает всё свободное пространство и время. У меня просто не хватает часов на то, чтобы одновременно заниматься спортом, плавать и нырять по утрам, учить английский, для того чтобы поехать в престижное училище, писать книгу, которую я оставлю для жителей своего будущего города, и любить корабль. И я уже в сотый раз срываюсь, а время всё идет и идет, и скоро, похоже, уже не будет возможным мне, только если я не помолодею, достигнуть мечты моего прошлого. Что мне делать?
И Женька отвечал, перед тем долго изучая первые краски ночных звезд, расположение Юпитера, Сатурна, Марса, различных созвездий… Он говорил:
-Ты видишь звезды? Они стоят, развалившись в своем величии и великолепии, и уж, конечно, ничего не делают, кроме того, чтобы появиться на свет ночью, посветить и после усвистать домой. А между тем, скольких людей именно они вдохновили на самые светлые поступки в жизни? А вот летит китайский фонарик. Уж и не знаю, кто его запустил, зачем, но скорее всего для того, чтобы порадовать близкого. Быть может, как раз вдохновить такого, как ты, на эти благородные поступки. А между тем, именно над фонариком ты возьмешь и просто посмеешься, удивляясь нелепости потраченных на ветер денег. Так и в жизни: никогда не стремись к финальной цели своего мечтания, как к финальной цели. Тебе нужно поставить другую цель, чтобы стремиться к ней, и тогда ты достигнешь первой. Конечно, Марс и Венера далеко не такие жирные разгильдяи, коими я их описал, но у них просто другие, быть может, более глобальные цели. Может, они приходят сюда, чтобы их детям звездное небо не казалось слишком пустым, чтобы они не плакали. Они делают благое деяние, а результатом, как по цепочке, является ещё череда таких деяний. И в итоге человек радуется лишь оттого, что ему светит Марс, и пишет гениальную поэму…