Секретарь грустно улыбнулся, потом опустил глаза и начал вертеть кружку с чаем.
— Да, вы попали в бандиты «не по своей воле, а по сиротской доле» — так вроде выражаются разбойники? Но это когда было? А что вас держит сейчас, юноша? — усилил напор Найрус. — Вам же там и поговорить не с кем. Они, ваши друзья, живут совсем другими материями. Вы же просто накинулись на меня, как голодная рысь на мясо, когда почувствовали образованного человека. Я никогда не видел такой тоски по общению... с людьми своего круга.
Секретарь очень долго мялся с ответом. И, наконец, признался:
— Викки. Он без меня пропадёт. Он так любит зверей, — всё, что остаётся от поддержки сироток, отдаёт на борьбу с браконьерами и живодёрами, многих лично насадил на нож, — но и сам как зверь, которому нужен чей-то уход. Викки несчётное число раз спасал мне жизнь. Но и ему без меня конец. Он слишком упрям, слишком прост. Да и будем откровенны, иногда просто глуп. Я не могу его бросить. Он... он мой брат. Так что... пока Викки король Тропы, я его Секретарь. А уж если он остепениться, тогда и я подумаю об адвокатской карьере.
Найрус понял, что разубеждать парня бесполезно, и вернулся к работе врача. Но работы не было. Всяк, кто мог скончаться, скончался; все, кого можно было спасти, были спасены.
— Найрус, всё. В лазарете больше вы не нужны. Двое суток на ногах, спите урывками — сколько можно себя так истязать?
— Нет, юноша. Проверим, что там, в третьей палате.
— То же, что и вчера. Вы должны идти домой. Нормально поспать.
Это была правда. Профессор едва держался на ногах. Но боялся не то, что заснуть, а даже просто остаться без дела. В разговорах с Секретарём и работе на износ мнилось спасение. Каждую паузу, не заполненную этими двумя занятиями, в голову лезли воспоминания. Как впервые увидел Аркабейрама Гуллейна, — девятилетний мальчик новорожденного. Как жалел его, оставшегося без матери в младенчестве. Как мучился от его плача, отвлекался от чтения. И как впервые назвал его другом, когда семилетний Гулле отважно кинулся в драку подростков, вздумавших побить «учёного сухаря». А с какими глазами малыш слушал рассказы о Долине Теней, где жил его отец и бабушка с дедушкой, и куда он не мог попасть, а Найрус бывал каждый год.
Потом — университет. А по возвращению — уже совсем другой Гуллейн. Неунывающий весёлый подросток, с которым теперь можно обсуждать любые темы, без скидок на разницу в возрасте. Сотни просмотренных вместе спектаклей, несчётное множество прочитанных одновременно книг, смешные прозвища, истинный смысл которых понятен только им.
Всё теперь в прошлом. Сам Гулле в прошлом. А что в настоящем? Да ничего хорошего.
Найрус вспомнил, как попрощался с кузеном Ти и Гертом.
* * *
— ...Я скажу Найрусу. Он твой начальник. Он прикажет, и ты останешься.
— Не прикажет. Не останусь. Чтоб спасти Волка, меня уволили из Ока. Ты забыла?
— Не уходи. Ты обещал всегда быть рядом!
— Нет, Фейли. Я обещал тебя всегда защитить. Я и защищаю. Когда они доберутся до столицы, то... в их герцогстве с недавнего времени служат наёмники из-за моря. Баркульские ландскнехты. Это звери, а не люди. Ты знаешь, откуда в Едином слово «бандит»? Банда — это изначально не шайка разбойников, а отряд ландскнехтов. Город, взятый штурмом, отдают банде ландскнехтов на три дня на произвол. Я не могу... не могу допустить в город, где живёшь ты, ландскнехтов.
— Но они же сейчас очень далеко от столицы, Герт!
— Зато очень близко к моему родному посёлку. Там моя мама, я её тоже должен защищать. Я должен всех защищать. Фейли, это моя родина. Если падёт Восточный Барт, то дальше — мой посёлок и деревня моей тёти. Решено, я собираюсь на войну. Блич позаботится о тебе.
Фейли поняла, что заставить Герта поступить иначе невозможно. Мальчик, действительно, переживал за родных и очень любил свою родину.
А вот Найрус всё не терял надежды отговорить от скоропалительного, как он считал, решения кузена Ти.
— ...Это наш долг, Найрус. Со всей страны к востоку двигаются ополченцы. Я не одинок в своём порыве.
— Да пойми! Если там всё хорошо, вы не нужны. Если всё плохо, то вы не поможете. Ну, ты же умный парень, я занимался с тобой, я знаю! Вам нужно дождаться, когда рыцари, наконец, договорятся, кто будет главный, и тогда вливайтесь в их знамёна. А так... без командиров, разрозненными отрядами. Вас просто перебьют!