— Именно, сыном моего начальника! Вы в курсе, что произошло сегодня ночью? Аркабейрам Гуллейн в плену у бандитов, дом его пытались взять штурмом, племянница его похищена. И у вас хватает совести арестовывать сына Гуллейна и предъявлять нелепые обвинения в такой трагичный момент?!
— Что вы говорите! Я слышал, что где-то за Купеческим мостом случилась большая драка, но без подробностей. Мм... надо подумать, не связаны ли эти события. Например, если ты преданный слуга атаманов, который годами прятался под личиной их ярого врага, то идеальный способ, почуяв слежку, уйти к своим — это сымитировать собственное пленение.
У Найруса поплыли красные пятна перед глазами. Броситься, придушить собственноручно за такие слова. Хотя, зачем самому? Дать удовольствиеподонку лицезреть, как тебя избивают его два рыцаря? Нет, лучше скомандовать стражникам. С Найрусом шесть человек, одно слово и...
И что дальше? Расхлёбывать горькую кашу, которой закончится убийство королевского расследователя?
Нет, с этой тварью надо сражаться другими методами.
— И да, судя по всему, мальчишка ничего не знает про папу и кузину, — с нахальной улыбкой рассуждал вслух Шибер. — Надо будет затронуть тему при втором допросе.
Найрус мысленно выругался. Хотел замолчать одну информацию, в итоге выдал другую, и гад тут же её использовал в свою пользу. Тенир и так под арестом по ложному обвинению и переживает, что с Бличем, куда он опять пропал, чтобы ещё его добивать рассказом о ночном побоище.
Найрус посмотрел на тех, кого захватил, когда его вызвали в дом Ловило. Герцогово Око было настолько обескровлено ночным боем, что профессор взял простых бойцов ночной стражи. Чем они ему помощники, если не в драке? Никого с опытом следствия, а тем более, конфликта с недобросовестным расследователем.
Возьми себя в руки, профессор! Ты сделаешь его! Да, у слизняка огромный опыт по части лживого следствия, но ты умнее. Ты прочёл больше книг, чем, наверное, всё Королевское Око, так неужели не совладаешь с его посланником?
— И да. Я ничего ещё не знаю толком о нападении на дом Аркабейрама Гуллейна, но мне известно, что Гуллейн не смог расследовать убийства, которые творил маньяк по кличке Безжалостный.
— Расследование завершено.
— И чем, позвольте полюбопытствовать?
— Безжалостный... эээ... ликвидирован... труп упал в реку, и его унесло течением. Кто он — осталось неузнанным, но что он мёртв — нет никаких сомнений.
— О, узнаю эту манеру провинциальных сыщиков скрывать собственные провалы! А чего ж течением? Чего ж злой некромант не украл из-под самого носа? А я вам скажу вот что, этот ваш Блич, скорее всего, и есть Безжалостный!
— Господин Шибер... вы или полный подонок, или ведёте какую-то тёмную игру... или просто сумасшедший. Определённо, сумасшедший. Я вам как врач говорю.
— Так вы были раньше врачом? О, узнаю эту неподражаемую манеру провинциальных сыщиков тащить кого угодно под своё знамя. А мы ещё удивляемся дилетантству ваших расследований. Кому завтра выдадут форму в Блейроне и поручат работу сыщика? Бродягам с помойки или девочкам из трактира?
— Нет, вы точно идиот! Вы сами же мне в самом начале помянули, мол, приживальщики клянутся, что Блич фактически был пленником дочки Ловило. У него алиби из двадцати трёх свидетелей, если со слугами, то ещё больше.
— Думаете, для того, кто знает колдовство, проблема заворожить глаза и скрыть своё отсутствие? И кто из нас идиот?
Это было как состязаться со змеёй в гибкости или с гиеной в глубине укуса. Шибер Шул имел не просто опыт, а огромный опыт по части передёргивать, перевирать, переворачивать и использовать в свою пользу. Что бы ни сказал профессор, всё в итоге оборачивалось против него.
Как много бы отдал Найрус за союзника в этой войне. Знающего повадки подобных тварей. Был бы рядом старина Гулле, уж задали бы Шулу вдвоём жару. Жаль, что не успел подружиться с кем-то ещё из расследователей.
И словно откликаясь на молитвы Найруса, появился очень крепкий старик в одежде, под которой чувствовалась кольчуга. На мужчине не было ливреи стражника, но форменные ножны поясного меча, ясно говорили, что, по крайней мере в прошлом, этот человек имел непосредственное отношение к войне с ночной армией. Дополняла вооружение острая дага, заткнутая прямо за пояс без ножен.
Почтенный возраст вошедшего Найрус определил только по состоянию кожи и глубоким морщинам. В короткой стрижке блестело совсем немного седых волос, а пышные усы на широком лице иней старости не тронул совсем.