- Но я не каторжник. Я стражник. Я играю на другой стороне.
- Вы на той стороне, где интересы страны. Потому что умный человек и патриот герцогства, хотя и родились за его пределами.
- Я патриот людей, а не страны. Людям Блейрона я взялся служить пять лет назад, а не государству Блейрон. Только на этих условиях Воин Чести согласился принять Око Герцога.
- Тем не менее, люди эти живут в государстве.
- Смешно слышать от человека, который живёт в банде.
- Может, вы всё-таки дадите мне сказать до конца?
- Хорошо, говорите.
- Вы знаете, что сейчас происходит в стране. Купцы и рыцари готовы перегрызть друг другу глотку за то, чьё сословие станет правящим. Ловило – главная надежда первых. Вот только дураки не понимают, что торговому сословию впору кричать «караул!» в случае победы этого игрока. Ловило не интересуют интересы купечества, его заботят нужды исключительного одного купца. Самого себя, то есть. Он задавит конкуренцию, создаст монополию, если совместит власть денег с властью герцогской цепи. Солбар и матушка-герцогиня обещают рыцарям возвращение привилегий. Но только рыцарству невдомёк, что лишиться права умирать на турнирах очень скромная плата за отмену обязанности умирать на войне. И ещё, ни одна сторона не уступит другой без боя. И страдать будут кто? Простые люди: чомпи, ремесленники, крестьяне. Вы же знаете биографию каждого из нас. Мы никто не родились в купеческих домах или рыцарских замках. Люди от народа, как и вы, Гуллейн.
- Тем больше вам позора грабить этот народ.
- Это вынужденная мера. Как иначе подняться из грязи?.. Позднее, в учебниках обновлённого Блейрона эту пору назовут… мм…
Атаман прервал разговор, чтобы найти выписку, которую оставшийся для Гулле неизвестным умник сделал из серьёзной книги.
- А, вот! Эпоха первоначального накопления капитала. Если бы вы знали, какие богатства скоплены в этих стенах. Мы давно подумываем покончить с грабежами, разбоями и вымогательством и жить только за счёт производства. Торговля, лишь как придаток промышленности, а не как сейчас у купеческого сословия, с точностью до наоборот. Если правильно вложить деньги Девяти, то страна станет самой передовой в королевстве, а там, дальше, и весь континент будем нам завидовать. Мы дождёмся, когда купцы и рыцари ослабят друг друга и явимся третьей силой. Это случится не сразу. Придётся подождать три-четыре года. Накопить силы – Атамановы Гвардейцы только первые ласточки, дальше, мы создадим армию не хуже, чем у герцога. Подготовить толковый план захвата власти. И во всём этом нам будет сложно обойтись без своего офицера в страже. Мы отпустим вас, Гуллейн, вместе с племянницей. И вы станете нашим другом, хотя для всех вы будете оставаться нашим врагом. Мы верим вашему слову, и только в качестве символических гарантий просим назвать имена всех работающих под прикрытием – в столице их нет, но по другим городам они есть. Просим открыть важнейшие пароли и дать нам время использовать их с пользой. И, конечно, вы должны раскрыть шифр Герцогова Ока. Какие секреты между друзьями? Перехваченной документации у нас навалом, но только как её прочесть?.. Ну, Гуллейн, вы согласны?
- Нет.
- Но почему? Упрямство или есть аргументы?
- Аргументы. Первое, я не верю, что вы сможете вести честное производство. Вы привыкли решать дела, как бандиты, и будете решать, как бандиты. Второе, агенты, которых я сдам, погибнут. А я не хочу их смертей. И, конечно, немало жизней унесёт и информация насчёт паролей и шифра.
- Как нехорошо, Гуллейн. Как нехорошо… Ну, всё-таки подумайте один день. Кстати, о Ночи Девяти. Ваша племянница пожелала узнать, что это такое. Думаю, наша святая обязанность удовлетворить любопытство ребёнка. С сегодняшней ночи ей начнут рассказывать со всеми подробностями.
Гуллейн как мог постарался не выдать эмоций. Лишь промолвил:
- Если хоть один волос упадёт с головы Фейли, я замолкну для вас навеки. Вы знаете, что слово я всегда держу.
Гуллейна увели, чтобы привести на следующий день. Воин Чести опять ответил отказом.
- Ах, как жаль… как жаль… поверьте, мне, действительно, очень жаль.
Верховный Бэй ломал пальцы и качал головой. Гуллейн спокойно ждал перемены в отношении.
Короткий кивок, и к Гулле подошли четыре бандита. Треск ткани, и на пол полетел один орден, потом второй.
Гулле оставался спокоен. Это стало раздражать экзекутора. Осторожно, точно примеряясь, он отвесил Воину Чести пощёчину. Воин Чести не шелохнулся. Осмелев, бандит ударил сильнее. Жертва мужественно приняла и это испытание. Уверившись в собственной безнаказанности, бандит загоготал и смачно щёлкнул Гулле по носу, а дальше всё заняло не больше пяти секунд.