Выбирая нужный угол, Блич выпускал стрелу за стрелой, и каждая не застревала в теле, а проходила дальше, поражая следующего бойца, потом следующего, пока не врезалась в пол.
— Атаманы, Блич! — запоздало пришло в голову Волку. — Они сейчас дадут драпака!.. Сади по ним!
Блич уже и сам догадался, но его навык стрельбы ещё не был так хорош, чтобы поражать прицельно на таком расстоянии. Как и предчувствовал Виклор, бросив своих людей, атаманы трусливо скрылись в самом дальнем коридоре. Один только Ракка подобрал топор и решил поддержать бойцов столицы личным примером.
— На ножи короля Волка! На ножи принца Безжалостного! — кричали атаковавшие.
— Война Столице — на ножи атаманов! — подбадривали себя воины Тропы.
Ножевым боем пока что и не пахло, но это была традиционная в языке ночной армии форма для призывов к расправе.
Всё-таки двух дней для тренировок мало — строй Тропы начал трещать сразу в нескольких местах под напором Столицы, а многие уже лишились копий.
— Врассыпную! — скомандовал Блич и спрыгнул со своей живой пирамиды.
Строй рассыпался, и бой распался на множество поединков.
Король Волк чувствовал в такой сваре себя, как рыба в воде. Насаживая людей на дагу и рубя наотмашь фальчионом, он пёр черёз толпу, как лось через чапыжник, а навстречу ему, расталкивая мешавшихся, шёл Ракка Безбородый, и огоньки безумия в его глазах уже давно обернулись неистовым пожаром.
— Король Волк! Иди сюда, трус! Я порублю тебя на отбивные и накормлю ими твоих названных братьев. Ты мне ответишь за каждое оскорбление, клоп лесной!
— И чего ты так взъярился, Ракка? — успевал отвечать атаману между убийствами Волк. — Если у тебя не бывали шуры-муры с Бием, что ж ты так неравнодушен к моим шуткам? Или правда глаза колет?
— Выколоть тебе глаза? Хорошая идея! Подожди, Волк! Не спеши умирать под чужими топорами! Я уже спешу к тебе.
— Спешит он ко мне... Да не в моём ты вкусе, Ракка, успокойся! Мы в лесу по старинке живём — мужчина с женщиной. Оригиналы и оригиналки — это городские выдумки.
Топоры и фальчионы, сабли и полусабли, тесаки и кинжалы, все виды ножей пили кровь уже по всей арене, а дубины, палицы, булавы и кастеты ломали кости. Прямым мечом здесь был вооружён только один боец, и бандиты столицы терпели от него самый большой урон.
Блич работал в команде с вожаками Секачей. Наносил, не глядя, несколько поверхностных ран всем, кого мог достать, и уходил за широкие спины трёх вожаков с клыками на начелюстниках. Чары через несколько секунд расширяли и углубляли раны, и противники падали, истекая кровью.
Блича это зрелище пугало, и он старался смотреть рассеянным взглядом, из-за чего пропустил пару ножей под рёбра и несколько топоров по спине. Но эльфийская броня выдержала, а её владелец словно и не заметил ударов.
Вопреки поверию, кольчуги Перворожденных хоть и держат любые стрелы, но их можно прорубить и даже легче, чем человеческие латы, но только если этого не произошло, тело не получает никакого урона наподобие кровоподтёков или сломанных костей, даже если это был тяжёлый топор, даже если на тебе не было гамбезона.
После двенадцатого трупа с ненормально широкой раной, вокруг Блича и его трёх соратников словно образовался невидимый круг, в который никто не решался зайти. Но внезапно нашёлся один смелый. Одетый в чёрную кольчугу мужчина со шрамом на лбу вызвал принца Тропы один на один.
— Хватит прятаться за спинами Секачей, трусливый щенок! Дерись по-мужски! Я, Чёрный Гент, предводитель банды Чёрных Разбойников, покажу тебе, что такое сила Столицы!
Они уже обговаривали данный вопрос с Секретарём и решили не вестись на провокации. Это не состязалки, это война. Он, не имевший серьёзных навыков фехтования, но с серьёзным оружием в руке, выбрал самую удобную для себя тактику — здесь неуместны вопросы чести и бесчестья. Но уж слишком много насмешки было в этом голосе. И ещё, у Блича вдруг родилось ощущение, что если он не примет сейчас вызов, то не только этот бой, а всю жизнь будет отсиживаться за чьими-то спинами.
— Не вмешиваться! Один на один.
Первый же удар убедил Блича, что на свойстве расширять раны колдовская сила его оружия заканчивается — он не прорубил кольчугу. Надо бить посильнее в следующий раз — подумал мальчик, и с трудом уклонился от топора.
Противник явно знал оружейные техники лучше. Блича спасало только то, что он был ловчее и быстрее — эльфийская кольчуга почти ничего не весит. Несколько ударов его защита выдержала, и он опять не почувствовал их силы. Но когда стальные кольца после очередного столкновения с топором разошлись, Блича словно ожгло, а плечо где-то там, в глубине, заныло. На удивление это только придало сил. Мальчик словно почувствовал заново своё тело, ощутил, как он, Блич, дорог самому себе, как не хочет умереть, как мерзок и неприятен тот, кто вздумал у него отнять жизнь. И само собой пришло решение.