Да, это была чумная волна. Она неслась от залы к зале, заполняла коридоры, погружала всё логово в темноту, убивала людей десятками и сотнями, тут же вбирала в себя их тени и катилась дальше. От неё не было спасения, она не слышала мольбы о пощаде. И знали бы бандиты, что сами себе уготовили такой ужасный конец, заставив солгать невиданными пытками своего давнего противника.
Воин Чести пусть после смерти, но сдержал городу, чьим охранителем был, клятву избавить его от ночной армии.
* * *
Барей Борода и доктор Шанкр выжили. Они сумели забиться в какую-то щель, и теряющая силу волна прошла мимо. Дрожа от страха, атаман Востока и врач-палач не смели выглянуть в коридор. Им было ничего неизвестно про Чуму теней, но они чувствовали, что там — смерть.
— О, старый знакомый! И судя по ране, меч Герта тебя задел. А кто с тобой? Неважно. Думаю, в таком милом месте просто нет невиновных.
Насвистывая весёлую песенку, вампир протиснулся в нишу, где укрывались Борода и Шанкр, и похлопал каждого по плечу.
— Вы — моя надежда выбраться отсюда. Получив свежую кровь, я снова начну проходить сквозь стены. Но это будет потом. А вначале — маленькое приключение в страну диких мучений. Я слышал, атаман Востока мнит себя большим специалистом в этом вопросе. Так вот, тебя жестоко обманули, Барей. Ты — не самый большой специалист.
Шанкр и Борода в ужасе завизжали, но бежать было некуда.
— Ты знаешь, Борода. Поделюсь, напоследок. А я ведь самый большой противник смертной казни. Никогда не устану доказывать, что люди, вручая государству право лишать самого мерзкого человека жизни, низводят само понятие «человеческая жизнь» до уровня... неприемлемого уровня. Поверь нежити, жизнь — это бесценный дар. Смертная казнь расчеловечивает общество, а, значит, люди должны от неё отказать, но...
В глазах Барея и Шанкра блеснула надежда, которую Кай быстро погасил.
— Но... но я-то уже не человек. Мне нет смысла бояться расчеловечевания.
Настала такая тишина, что слышно было, как в коридорах шуршат осмелевшие крысы. На лице Кая сверкала всё та же беззаботная улыбка, но взгляд уже был другим. Замогильным. Безжалостным. Нечеловечески безжалостным.
— Господа, сейчас вы познакомитесь с одним навыком вампиров, который столь ужасен, что о нём боятся даже рассказывать в книгах. Я себя буду долго ненавидеть после этого, но если вы умрёте здесь относительно лёгкой смертью от голода, вначале пожрав один другого, возненавижу ещё больше. То, что мы пьём кровь, ещё не самое в нас страшное.
Лицо вампира начало меняться. Кожа на скулах натянулась, глаза сделались белыми, нижняя челюсть выступила вперёд, а клыки вылезли. Пальцы скрючились и из них полезли когти. За спиной словно загорелось неземное пламя.
Через несколько секунд жуткий вопль покатился зловещим эхом по коридорам вымершего логова. Среди скрюченных трупов из клубящегося тумана и бесновавшихся в безуспешных поисках новых жертв чумных теней.
Глава пятнадцатая. Когда тебе плохо.
Когда забрезжил рассвет, возле домика ростовщика собралось столько народа, что кому-то пришлось лезть на крышу, дабы не погибнуть в давке. Все ждали одного. Кто первым выйдет из дома: торжествующие бандиты или победившее Герцогово Око? От этого зависело, чья власть, ночной стражи или ночной армии, с наступлением темноты будет царить в городе. А, может, и по всей стране.
Два десятка девушек ничего не могли объяснить, только ревели и вспоминали ужасы плена. Толпе стало ясно: чтобы что-то понять, надо дождаться мужчин.
Первыми показались раненые. Все — в форме бойцов Ока. Затем начали выводить раненых людей в разбойных сапогах и с татуировками.
Толпа ничего не понимала, и только расступалась, чтобы освободить выжившим в бою пространство.
То, что происходило дальше, ещё больше запутало народ.
Бойцы Ока, фехтовальщики Пера и разбойники всё прибывали и прибывали. Прибывали вперемешку. Таща и своих и чужих раненых на плечах.
Предпоследними на мостовую выкатились, избивая друг друга не пострадавшими конечностями, два истекающих кровью бандита.
Некоторое время они пугали толпу, продолжая эту жуткую драку, затем оба одновременно лишились сил.
И тут выбежал начальник Герцогова Ока и закричал, что есть мочи:
— Строительный раствор! Всё золото мира за строительный раствор!
Ещё более недоумевая, толпа загудела. Но, по счастью, буквально напротив строился жилой дом, и там нашлось всё, что нужно.