Пять лет назад никто бы не поверил, что хрупкая и нежная Элизабет может стать равной Тору в бою и биться с ним рука об руку. Никто и подумать не мог, что она станет лучшей наездницей во всём Асгарде, а лук и стрелы станут как часть её самой. И в голову бы никому не пришло, что у неё дюжина кинжалов, подобранных под каждый наряд. Пять лет назад она была всего лишь испуганной девочкой, желавшей доказать миру и себе, что чего-то стоит. Сейчас никто не имеет права возразить её, никто не осмелится бросить ей вызов, а её улыбки удастаиваются лишь друзья и семья. Лиз достигла всех поставленных целей, кроме одной: ей предстояло обучиться магии; однако дева решила брать за основу не только боевую магию, но и целительную, она хочет созидать, а не разрушать.
Царевна смотрит в зеркало на себя, думая о том, что сегодня её придётся дать себе слабину, перестать озираться по сторонам хотя бы на вечер. Что ж… на один вечер, ведь так? Всего один вечер.
— Хей, моя любимая маленькая заноза, — в покои заглядывает Тор. И именно заглядывает, а не врывается, как делал это ранее, хотя стучать он так и не научился. Однако когда год назад он ворвался в спальню сестры, и рядом с его головой в стену вонзился кинжал, подаренный им же, в голове Бога всё-таки отложилось, что так больше делать не стоит.
— Тор, я рада увидеть, наконец, кого-то, кто правда хочет быть здесь! Матушка с самого утра отправляет ко мне служанок с платьями и украшениями. Хотя знает же, что ничего из предложенного я не надену! — с улыбкой, такой нежной и чистой, Элизабет обнимает брата за шею, вдыхая запах дождя, который был присущ только Богу Грома.
— Кстати об этом. Так уж получилось, что мы, всей дружной толпой нашего семейства, и я не только родителей имею ввиду, решили делать тебе подарки в одной тематике, заранее договорились о том, кто и что тебе подарит. Так что, вот, с Днем Рождения, мой маленький разряд молнии, — какая же у него тёплая улыбка, как ласково он обнимает сестру, как же они сблизились за эти два-три года.
Бог протягивает сестра свёрток.
— Это ведь кинжал? Скажи, что да, и я тебя расцелую! — сейчас личико Лиз озаряет детская улыбка, и она разворачивает подарок брата. Внутри и правда оружие: парные кинжалы и несколько совсем маленьких ножичков для метания. — Ты… Тор… Было вовсе не обязательно так заморачиваться. Это синицы? Это же с моих заколок! — серебряные кинжалы сверкали на коленях у девушки. Ручки действительно были выполнены в виде синиц с сапфировыми глазами, прям как на её золотых заколках. Вот только серебро и сапфиры смотрелись куда естественнее и богаче. В замке уже давно никто не видел царевну в золоте, даже те самые птицы, державшие некогда её волосы, покоились на дне шкатулки.
— Тебе нравится? — глаза Тора блестят, а мужская рука накрывает руку сестры. — Есть ещё кое-что, Лиз, — бог произносит слова еле слышно.
— Что-то случилось, Тор? — озадаченная принцесса заглядывает в глаза мужчине, да-да, уже мужчине.
— Я хотел попросить тебя кое о чём. Ты окажешь мне честь, разрешишь быть твоим кавалером на сегодняшнем пиру? — Бог пытливо смотрит в ошарашенные глаза сестрёнки. Затем слышит глубокий выдох и смех.
— Если ещё раз вздумаешь меня так пугать, придумай что-нибудь посерьёзнее. Конечно, лучшего я и желать не могла, — оба смеются, и Тор покидает комнату, обняв Лиз ещё раз.
Весь день в покои Элизабет приходят друзья с подарками, один за одним, поздравляют и заставляют улыбаться. Каждого хочется обнять и не отпускать. Огун дарит царевне упряжку к её любимой лошади, правда он её не принёс, отдал сразу же в конюшню, но было приятно знать, что хоть кто-то помнит о её страсти к верховой езде; Вольштагг преподносит серебряный походный плащ, зачарованный лучшими асами на изменение цвета и узора, в зависимости от ситуации и пожелания его хозяйки; Фандрал дарит Лиз цепочку на шею, всё из того же серебра, и принцесса позволяет ему застегнуть украшение у неё на шее, сегодня она позволяет каждому немного больше, чем следовало бы. Последними в её покоях оказываются Фригга и Сиф. Прекрасная Сиф, готовая порвать кого угодно за подругу, протягивает коробку с серебряным платьем, расшитым сапфирами.
— Я подумала, что раз ты всегда появляешься в чём-то голубом, тебе могло это надоесть. Взяла на себя смелость расшить сапфирами что-то серебряное, — она обнимает подругу, кланяется царице и покидает спальню.
— Что ж, ну, а я решила, что тебе нужно сегодня кое-что новое и старое одновременно, — тепло улыбнулась Богиня и протянула девушке бархатную чёрную коробочку. Дрожащими руками принцесса открыла её.
— Матушка… это же просто невероятно, — на глаза навернулись слёзы, и Фригга протянула руки для объятий.
— Моя маленькая Элизабет. Девочка моя, я так тебя люблю, и сегодня твой день, — с этими словами жена Одина достала из коробочки одну заколку, точную копию золотых украшений дочери, но из серебра, и закрепила её в волосах воспитанницы.
***
Принцесса стояла в центре зала, наполненного гостями. Под руку её держал Тор в своём парадном облачении и красном плаще. Бог буквально не сводил восхищённого взгляда с сестры: серебряное платье струилось по фигуре девы, волосы были распущены и лишь сбоку подколоты подарком матери, а на ключицах покоился подарок Фандрала. Лиз выглядела действительно как Богиня, в самом невероятной смысле этого слова.
— Жители Девяти Миров, — прогремел голос Одина, — Сегодня каждый из вас находится здесь лишь по одному поводу. В этот день, семнадцать лет назад, родилась моя дочь, — в голосе Всеотца послышалась гордость. — Элизабет, дитя моё, подойди ко мне.
Лиз в испуге покосилась на брата, но он лишь ободряюще улыбнулся и крепче сжал её руку, говоря о том, что он рядом. Принцесса приблизилась к отцу и подняла на него глаза.
— Моя дорогая, сегодня я счастлив называть тебя своей дочерью. Моя гордость, моя Элизабет, ты — дочь Одина, властителя Девяти Миров, помни об этом, — отец поднимается с трона и спускается к Лиз. Один обнимает дочь и в его руках, из лучей света, возникает тиара, которую он со всей торжественностью водружает на голову принцессы. Это был подарок Всеотца.
Весь вечер гости кружили в танцах, пили, пели и развлекали друг друга как могли. К Лиз, раз за разом, подходили леди и лорды, поздравляли её и пропадали из виду. Принц альвов попытался даже пригласить её на танец, но, к счастью, Тор в момент оказался рядом и увёл сестру из-под носа назойливого паренька.
— Норны… — вдруг голос Тора сел. Он прервал танец и повёл сестру в сторону трёх женщин. В Девятимирье ходили разные слухи о женщинах, чья жизнь предназначена для предсказывания чужих судеб. Но они ничем не отличались от асов или ванов, за исключением цвета глаз — белые, абсолютно белые…
Три женщины без приветствия или каких-либо лишних слов смотрят на Лиз и улыбаются, эти улыбки были такими родными, как будто на неё смотрела Фригга.
— Подойди, дитя. Ты не должна боятся нас, не мы властители судеб, мы лишь её посланницы, — они говорили хором, от чего по спине поползли жуткие мурашки. Вдруг одна из провидец берёт царевну за руку и всё три разом вдыхают. — Элизабет, дочь Фрейра, воспитанница Всеотца Одина, царевна и наследница Асгарда и Ванахейма. Твоя судьба окутана тайной и магией, что было лишь раз на нашей памяти с Властителем магии Девяти Миров. Но некоторым деталям всё-таки не скрыться от нашего взора, великая царевна. Богиней Света нарекаем тебя, света души каждого существа во Вселенной, тебе подвластны Верность — мать всех счастий и несчастий, Истина, что обитает в твоём сердце, которую ты способна распознать всегда, и Жизнь в самом могучем её проявлении, в противостоянии Хеле — богине сметри. Магия обитает в твоей душе, она подвластна твоим эмоциям, твоей любви и ярости. И эти эмоции либо погубят тебя, либо воскресят. Но твоя любовь спасёт Асгард не единожды, правда каким путём, нам не ведомо, — громкий выдох Норн, яркий свет, и Лиз стоит одна с протянутой рукой.