— У тебя есть два дня, — скорее, Мол был немного взбудоражен, это видел даже Коди. — Я улетел по делам, поэтому делай что хочешь.
— По каким ещё… — начал Саваж, но Мол уже отключился.
В общем-то, Коди ничего не держало, но мысль о том, что Саваж на два дня останется один, ему не понравилась, и вовсе не потому, что Саваж — опасный преступник, а потому что он… Саваж?
— Итак? — Саваж, до этого застывший камнем, дернулся.
— У меня есть два дня, чтобы отдохнуть от брата, — начал он и пристально посмотрел на Коди.
Коди сделал вид, что не понимает толстого намека. Уходить и возвращаться в казармы отчего-то не хотелось.
— У меня есть два дня, чтобы отдохнуть от службы, — медленно, но твердо проговорил Коди, показывая, что не собирается отступать.
Саваж нахмурился, открыл рот, решил, наверное, напугать его, но вместо этого клацнул обреченно зубами и выдохнул. А затем взял со стола отставленную Коди бутылку, и вечер потек своим чередом.
Сначала они пили. Потом пытались разгадать замыслы Кеноби и Мола, но ничего приемлемого в голову не приходило. Основательно захмелев, они опустились до банального обсуждения, у кого в голове вместо мозгов наложен осик. Мол выигрывал по всем критериям, и обиженный за брата Саваж начал его защищать.
— Ну не злись, ты не виноват, что он такой.
— Я не злюсь, я не понимаю!
Молу стоило отдать должное. Обычно половина туловища не выживала. Они даже заспорили о том, как ему это удалось.
— Просто мой брат сильнее всех!
— Медицина, Саваж! Его рану прижгло!
— А тренировки помогли справиться с болью!
— Скажи еще, что его вела Сила!
— Оставь эти бредни джедаям, куда она по-твоему его привела?
— В задницу Кеноби, куда еще! — выпалил Коди и осекся, замерев, не ожидая сам от себя.
Саваж впился взглядом в его лицо, и Коди не смог отвернуться.
— Твоя правда, — согласился он, и обоих разобрал смех.
Хотя сейчас они не являлись вынужденными собеседниками, Коди легко нашел с ним общий язык — отчего-то было удобно сидеть на полу и изредка доливать в свои стаканы спиртное. А может, все дело было в алкоголе, который, как известно, примирял порой самые ожесточенные споры? С этого началась их… походили ли их отношения на дружбу? Коди не был до конца уверен. У них были очень странные отношения, у всех четверых. Так что же задумал генерал, когда отправлял его сюда? Было ли это сделано ради Коди или ради Саважа? Чего эти двое ожидали от них? А что, если они подерутся и разнесут отель? Хотя предположение было смешным, Коди прекрасно осознавал их силы и свои шансы на победу, но мысль засела в голове. Как их будут разнимать и узнают ли вообще об этом? А что, если…
— А если они за нами следят? — озвучил он мелькнувшую мысль.
Саваж непонятливо поднял брови, а затем они перерыли весь номер в поисках камер и подслушивающих устройств. Саваж даже поднял холодильник Силой, но ничего похожего на прослушку не нашлось. Коди нервно вздохнул и укорил себя за паранойю.
— «Не паранойя, а здоровые подозрения во время военного положения». — поправил он сам себя и заглянул на всякий случай в ванную комнату.
Глупо было ставить что-то в наименее посещаемой комнате, но Коди рассудил, что раз уж взялись, надо сделать как надо. К счастью, прослушивающих устройств он не нашел. К несчастью, он нашел на бортике раковины подозрительный флакон с дозатором.
— Саваж, — жалобно позвал он товарища и вынес флакон из ванной. — Либо они забыли после своих игрищ, либо…
— Да ты шутишь, — Саваж уставился на полный флакон анальной смазки.
Они посмотрели друг на друга, как пару часов назад, но абсурдный флакон к смеху не располагал.
— Твой генерал… — начал Саваж спустя какое-то время, но так и не придумал.
Они молча сидели и нервно пили из одной бутылки.
— Твой брат такой же, — вяло огрызнулся Коди, потому что защищать честь генерала сейчас было выше его сил.
Саваж не спорил. Флакон со смазкой стоял тут же рядом, на полу, и притягивал взгляд то одного, то другого. Обоим с трудом верилось, что их пытаются свести в таком ключе, потому что в этом не было никакого смысла, но все говорило именно об этом. Мол не мог додуматься до такого. Или мог? Но в чем была его выгода? А в чем была выгода Кеноби? Саваж потянулся долить себе в стакан и задел злосчастный флакон, отчего тот упал и покатился. Коди поймал его и поставил на место, но теперь, растревоженные, они не могли делать вид, что все в порядке.
— Ты… — начал Коди, чтобы сгладить напряжение, но так и не придумал, что сказать.
Саваж, привлеченный, выжидающе смотрел, и Коди пришлось повернуться к нему. Они неуверенно окинули друг друга взглядом и отвернулись, чтобы затем снова повернуться. Глаза Коди забегали по лицу Саважа изучающе. Сложно было сказать, насколько забрак был красив, татуировки сильно мешали восприятию. Вряд ли генерал Кеноби требовал от Коди того, что клон ляжет с Саважем, если бы у него был план, он бы отдал приказ и объяснил, для чего это требуется. Приказа не было, а значит, ему вовсе не обязательно было что-то делать. Да и по присяге, он не мог иметь ни детей, ни отношений. Впрочем, дети им с Саважем не грозили, а отношения у них и так были слишком странными. Коди вдруг понял, что слишком много думает об этом, и поэтому, в конце концов, рискнул.
Он потянулся вперед, но Саваж не шелохнулся и не отстранился, поэтому Коди позволил себе положить ладони на щеки Саважа. Чужие губы были теплыми и сухими, и Коди прижался к ним своими, понимая, что если он этого не сделает, то, наверное, сойдет с ума. Ладно, они сошли с ума все вместе, на том злосчастном корабле, в камбузе, под парами Темной стороны и нарколета. Он даже глаза закрыл, хотя на деле просто зажмурился и так и задержался, губами на губах. Удара и сопротивления не последовало, поэтому Коди прижимался столько, сколько ему было нужно, около трех или четырех секунд, хотя они показались ему целым часом.
И ничего страшного не произошло. Он отстранился и убрал руки с лица Саважа, сел обратно и уставился на него. Саваж какое-то время молчал. Кажется, ему тоже было о чем подумать.
— Целуешься, как ребенок, — наконец, усмехнулся он.
— Это был мой первый поцелуй, — Коди непроизвольно облизнулся и смочил сухие губы слюной.
Саваж хмыкнул и навис над Коди, а в следующую секунду его губы накрыли в настоящем поцелуе. Коди приоткрыл рот, пропуская язык Саважа, и сжал его плечи, забрак показался слишком напорист. Было в меру мокро и не очень неприятно. Коди двинул своим языком и чуть не застонал от переизбытка чувств, когда их языки коснулись друг друга и переплелись. Он попытался ответить, неумело, но в итоге сдался, почувствовав, как его голову повело от тепла чужих губ, а тело как будто бы стало легче. Было слишком много ощущений и, когда Саваж отпустил его, Коди подался вперед, не желая разъединять поцелуй, с тихим оханьем оседая обратно.
Саваж молчал, должно быть, ждал реакции, но Коди было нечего сказать. Он беспомощно сидел на полу и не знал, что дальше. Точнее, понимал, но с осознанием того, что обычно происходит после, начинал нервничать сильнее.
— Ты раньше ни с кем не? — наконец, нарушил Саваж молчание, и когда Коди замотал головой, сунул ему в руки стакан. — Пей.
Звучало не так повелительно, как у его брата, но Коди послушно осушил стакан залпом, и на ватных ногах потянулся за Саважем, когда его подняли с пола и подвели к кровати. Вопрос, кто будет сверху казался неуместен — Коди не мог сейчас представить Саважа под ним. Он, по правде, и себя не мог представить с мужчиной, но, к чести Саважа, он не напирал так, как в поцелуе. Дал принять решение самому.
Коди решился. Развернулся медленно, привстал на носки и снова ткнулся в губы, разомкнул их и попытался проделать то же самое, что и Саваж минутой до этого. Руки на талии и затылке красноречиво дали понять, что потом отступать будет поздно, но Коди напомнил себе, что решился уже там, на полу, перед поцелуем. Ни шагу назад, иначе он будет сожалеть об этом всю жизнь. Иначе он потеряет того, к кому испытывает глубокую симпатию, причины появления которой прямо в этот момент были не важны. Он дернул китель, одежда поддалась не с первого раза. Саваж разъединил поцелуй, чтобы снять свою броню. Сначала он ослабил наручи. Если бы Коди не видел, как это происходило раньше, он бы ни за что не догадался, что там есть почти невидимые запрятанные нити. Затем он засунул пальцы под горло и ловко расплел завязки, удерживавшие верхнюю часть вместе. Конструкция была сложноватой, но в то же время от доспехов легко было избавиться. Голые мускулы Саважа удивления у Коди не вызвали, но теперь их можно было потрогать и помять, чем Коди и воспользовался, прикоснулся к витым татуировкам на груди, прошелся по узору пальцами, а затем поддался и повторил его губами. Саваж шумно вздохнул и погладил его по затылку. Приободрившись, Коди не отстранился, а проделал похожий путь с другой стороны. Саваж не мешал, позволял ему изучать себя вдоволь, сам только с удивительной осторожностью гладил Коди через рубашку. Он расстегнул ее, и Саваж немедленно воспользовался возможностью, прикоснулся ладонью к поджавшемуся животу. Коди снова потянулся за поцелуем, и Саваж не отказал, но сделал шаг вперед, заставляя Коди отступить.