- Ииии? - Я жестом попросил его продолжить.
- Но вы живы, - сказал гуманоид. - Значит, существовала погрешность. Мы должны убедиться, что погрешность не столь велика, чтобы оставить в живых много людей.
- Если вы обнаружите других людей, что вы будете с ними делать? - спросил я.
- Привезём сюда, - ответил гуманоид. - И переведём вашу расу в статус гостей.
- А если вы больше никого не найдёте? - спрашиваю. - Если по счастливой случайности, в живых остались только я и мой сын, что тогда с нами будем?
- Вы представители одного пола, к тому же вы - кровные родственники. Вы не имеете ни малейшего шанса продолжить свой род. Мы уничтожим вас, - бесстрастно ответил гуманоид.
Швы порвались.
Глава-3. Жёлуди
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ЖЁЛУДИ
**********
1
Последние события происходили так стремительно, что не оставляли места воспоминаниям, сожалениям, печали. Прошлое, пустота, осознание стояли обособленным кружком, глядели на взрыв Земли, на наше с сыном маленькое скитание в вакууме, на заключение у неизвестной расы инопланетян, и будто боялись притронуться ко мне с немым вопросом в глазах: ты посмотри что делается-то?
Оставив меня и Нильса в камере одних, вынеся нам вердикт, гуманоиды подарили воспоминаниям простор. И первая, кто потревожил мой сон, пришла Римма.
Успокоив мальчика, который постоянно вопрошал, что делать, если остальных людей на орбите не найдут, я отцепил с шеи вязаные жёлуди и просто мял их, иногда поднося к носу, закрывая глаза и поглубже вдыхая. Дом. В маленьком комочке пряжи, коротком вдохе за секунду сооружались стены, покрытые бежевыми обоями, маленький альков, в котором у нас стояла кровать. Я видел не крошечный коттедж, который построил десять лет назад. Перед глазами всплывала квартира. Не первая съёмная, а промежуточная, наша которую мы с Риммой гордо купили на собственные деньги, не залезая в долг к её богатым родителям или в кредит у банка.
Когда риэлтор показывал нам пятые апартаменты, отчаявшимся голосом зомби констатируя: ванна, душ, прихожая, - мы увидели глубокий альков в комнате. Я ещё подумал, что в нём аккуратно может поместиться двуспальная кровать. А когда посмотрел на жену, по жадному взгляду понял, что она думает о том же.
Мы взяли квартиру, и провели в нашем уголке следующий год, девять месяцев беременности и два года втроём. Для меня не существовало другого пространства за границей алькова. Работа, любовь, секс, фильмы по выходным и пицца воспоминаниями въелись в три маленькие выемки стены, в которую спряталась старая кровать.
Так я понял, что меня мало привлекают особняки и я фанат тесных помещений, в которых можно закрыться, замкнуться, остаться наедине с собой или любимым человеком.
В детстве, глядя, как на орбиту запускают первую космическую ферму, я мечтал стать космонавтом, потом мечтал попытать счастье в баскетболе, затем - юрист, и стал-таки специалистом по почвам. И когда в нашей аграрной фирме - в основном офисные планктоны, которые почву видели только на фотографиях - проводили отбор среди здоровых ребят для группы космических фермеров, я незамедлительно подал заявку.
Я нервничал, а Римма успокаивала меня, повышала мою самооценку, подбадривая. Она говорила: ты - фермер от космоса. И я вторил ей. Однажды, до результатов отбора, в постели, когда я читал скучный роман про несложившуюся жизнь маленького человека, я заявил, что нет в мире семечка, из которого я не смог бы вырастить растение. И Римма пообещала найти такое семечко.
Через месяц она подарила мне вязаные жёлуди. Мой зайчик любила рукоделие и быстро соорудила два маленьких семечка дуба, связанных между собой цепочкой из воздушных петель.
- Почему жёлуди? - спросил я.
- Из них растёт дуб, - пожала плечами она, сквозь очки рассматривая ленту друзей в социальной сети. - А ты, может, внешне и выглядишь как берёзка или ива, внутри ты - дуб. Так что давай, не ломайся.
Она сказала не ломайся, и потом мы долго целовались.
На следующий день пришли результаты отбора, и я оказался в списках. Мечта раннего детства сбылась наполовину: я вышел в открытый космос. Зарплата увеличилась втрое, дела пошли в гору. С тех пор я носил жёлуди на шее, как талисман.
В наш век мало кто держал информацию на бумаге. Даже если твой компьютер сгорел, ты уже всё выбросил в сеть, откуда можно закачать весь фотоальбом за считанные секунды. Мы с Риммой создавали электронные фотоальбомы, которые стояли на комодах, с лучшей фотографией на обложке. Зато сейчас при мне не оказалось ни одной фотокарточки. Единственное воспоминание о жене - эти жёлуди.