4
Я собрался с мыслями, увидев большой обломок, плывущий в нашем направлении. Когда создатель раздавал людям веру и надежду, на меня не хватило. Я славился тонким чувством пессимизма, интуиция которого никогда не подводила. Римма говорила, что если б не мой квёлый настрой по жизни, я бы добился большего, чем простой космический фермер.
Перестав вертеться вокруг фигурки сына, чтобы не уносить нас своими действиями всё дальше и дальше, я уставился на обломок искорёженной арматуры. Впервые за всю жизнь во мне проснулась надежда. Я не сдамся вакууму и буду сражаться до последней капли кислорода.
- Итак, Нильс. - Я старался, чтобы мой голос звучал как можно увереннее. Мальчик уже несколько минут лишь всхлипывал. - Нильс, отзовись.
- Да, пап, - услышал я.
- Начнём вот с чего. Обрати внимание на индикаторы перед глазами. Справа есть значок О-два. Найди его.
- Шестьдесят три процента, папа, - ответил голос сына. Нильс оказался не так глуп, как я предполагал. Значит, у него шестьдесят три, у меня - пятьдесят восемь. Нам хватит на несколько часов.
Последних часов.
Хватит!
- Нильс, держи меня, - попросил я и обхватил мальчика.
Кусок арматуры продвигался медленно. Казалось, я слышу биение сразу двух испуганных сердец: своё и сына по рации.
- Пап, что случилось? - задал вопрос он.
- Я не знаю, - отвечаю. - Мы видели с тобой одно и то же.
- Я не вижу Землю. Где она? Её уничтожили?
- Похоже, что да, - отвечаю.
- Кто это был?
- Я не знаю, сынок. Кто-то, кого мы до сих пор не могли найти. Теперь расслабься полностью.
Арматура, как я и предполагал, оказалась раза в четыре больше нас. Скорее всего - обломок корабля-разведчика. Я позволил ему плыть слева под нами, когда Нильс задал новый неуместный вопрос:
- А что с фермами, папа? Их тоже все уничтожили?
Голос Нильса слегка успокоился. Он ещё не осознал, насколько страшный нас ждёт финал.
Я увидел подходящий выступ. Пора.
Обхватив сына, я поджал ноги - насколько это было возможным - и постарался оттолкнуться от арматуры. Но прямые лодыжки не достали её. И вообще, сгибать-разгибать ноги в комбинезоне астронавта - самое бесполезное занятие.
Пессимизм вновь нашептал мне остановиться и сдаться. Только теперь он выглядел как Николай Сергеевич - мой тренер по баскетболу в детстве, который изначально приготовил меня не метить даже в низшую лигу.
Вот он сидит на корточках в углу спортзала, я вижу его зелёные усы, левый глаз вечно дёргается и меньше правого. Он считает мои отжимания:
- ...четыре... даже и не думай... пять... моя бабушка сделает больше... шесть... твой спорт - шахматы, сынок...
За мыслями я прозевал вопрос сына и наступление нового угла обломка, который намеренно шёл на нас.
- Что ты делаешь, папа? - повторил Нильс.
- Сын. Готовься. Это хороший шанс, - запричитал я и забрыкался, как коза, в надежде зацепиться за кусок арматуры.
Она почти накрыла нас, и я схватился за шершавый металлический край одной рукой. Пальцы соскальзывали, локоть неестественно вывернулся, мышцы вот-вот лопнут. Мои ноги не хотят доставать до нижней планки, и мы рискуем унестись в сторону Марса с удвоенной скоростью. Сердце забилось в бешеном темпе, частота дыхания увеличилась, кислород из баллонов потёк быстрее.
Я старался обежать гребень нижней планки обломка и оттолкнуться с самой вершины. Нильс тормозил процесс, болтаясь в пространстве как кукла.
- Папа, что ты делаешь? Что мне делать? - спрашивает он.
- Помолчи пока, сынок.
Когда мои ноги оказываются на гребне обломка, я отталкиваюсь. Арматура уплывает вниз, а мы продолжаем путь в неизведанную глубину, уносимые инерцией.
И что я только что сделал? Картина нисколько не сменилась. Солнце развернулось, и теперь его почти не видно. Куда мы движемся? В сторону погибшей Земли? Или куда-то от неё в холодные глубины космоса? Хотя, какого чёрта разница?
Я снова видел Николая Сергеевича.
Что ты направишься в сторону Земли, что обратно, конец тебя ждёт один.
- Пап, как мы спасёмся? - неуверенно прозвучал вопрос Нильса. Тот самый вопрос, который всё расставляет над и.
Я вновь оглядел пустое космическое пространство. Неподалёку плыли несколько помятых обломков, остальные унеслись в неизвестном направлении. Битва стихла. Земной род закончил существование. Всем спасибо за внимание. Занавес закрылся.
- Пап, мне нехорошо, меня сейчас вырвет, - голос Нильса выбил меня из пучины апатии, и я встрепенулся.
- Нет, этого нельзя допускать, - быстро ответил я. - Ты можешь захлебнуться. Даже не думай.