Я открыл было рот, но меня перебил Дэвид:
- Простите, во-первых, мы хотим жить в безопасном обществе! – Он выставил вперёд указательный палец, а потом добавил к нему средний. – Во-вторых, я должен верить, что нашу резервацию охраняет мудрый и справедливый человек!
Я вздохнул и окинул всех взглядом. Гришка следил за каждым моим движением.
- Хорошо, - сказал я. – Арестуйте Палыча и заключите его под стражу.
- Что за бредятина?! – почти закричал обвиняемый, когда Гришка грубо схватил его за плечи и вытолкал за пределы кафе.
Довольный Дэвид со своей невестой удалился, а на меня обрушился шквал вопросов, даже Нина выскочила из-за своего стола. Все вопли сводились к одному: Что ты собрался делать с Палычем?
Я уронил взгляд на Нильса, потом на Робби и спросил последнего:
- Ты со всеми вчера поговорил?
- Нет. Не успел, - ответил робот.
- Тогда мне бы хотелось, чтобы ты пошёл говорить с ними сейчас, а ты, Нильс, покажи Робби, где живут нужные ему люди.
- Но я хочу…
- Потом, - перебил я мальчика. – Идите.
Недовольно пожимая губами и хмурясь, Нильс ушёл из Олимпа, прихватив Робби с собой. Выпроводив сына, я свободно дал интервью.
- Палыч виноват, не спорю, но он не со зла. Он просто не знал. Я не думал, что Анна расскажет Дэвиду. И теперь, если мы будем судить Палыча, итог выйдет неутешительный. По закону Ковчега убийство карается смертью.
Со всех сторон полились вздохи и ахи.
- Кулаков, ты идиот?! – воскликнул Ярослав.
- А что я могу сделать! – Я пожал плечами. – Мы только-только спасли Дэвида. Как бы он не полез на баррикады.
- То есть, ты хочешь сказать, что пристрелишь Палыча как собаку? – возмутилась Нина.
- Нет конечно, - покачал головой я. – Просто попробую найти лазейки, чтобы всем было хорошо. У меня на всё сутки. Суд проведу завтра.
- Да, - кивнула Нина. – Хорошо бы тебе найти лазейку, потому что если ты казнишь неповинного человека, я лично баллончиком напишу на твоей двери: БЕЗ ЯИЦ.
- Всё смешно, если бы не было так грустно, - вздохнул я. – Украшайте кафе дальше, а я пойду думать.
С этими словами я вышел наружу и остановился на входе, оглядывая улицу. По ней сновала неутомимая Диана, вдалеке мелькал Нильс с Робби. Моего плеча коснулись нежные руки Власты.
- Мой шериф ленинского района в раздумьях?
- Есть немного, - кивнул я.
- Что ты будешь делать?
- Что я буду делать, пока не знаю. Что я хочу делать – это пойти в соседний дом и бить госпожу Анну головой об стенку, пока не треснет её череп.
Слышу – Власта улыбается.
- Прежде чем сходить с ума, просто знай, что у тебя скоро будет второй мальчик, шепнула она.
От этой мысли и правда становится легче.
3
Мы не умели перекодировать замки гуманоидов, поэтому не закрывали дверь в тюрьму, а её замок, настроенный на отпечаток пальца Мишки, всегда сверкал активными красными лампочками. У раззявленной двери, надвинув шляпу на нос, сидел Гришка. Не прошло и пяти минут.
- Решил охранять? – спросил я. – От кого?
- Мало ли, с открытой дверью, - ответил тот, не поднимая шляпы.
- Дмитрич! – из недр мрачной темницы донёсся гневный голос Палыча. – Я повторяю: перестаньте заниматься хернёй!
Я вошёл в помещение, пропахнувшее металлом, пылью и даже немного потом. Палыча посадили в самую дальнюю камеру. К ней и ещё к одной Шер сделал двери. Палыч стоял у решётки, обняв прутья, а его кустистые брови хмурились как никогда раньше, что сливались почти в одну.
- Выпусти меня и прекрати заниматься этой херотой! – Кричать Палыч не умел, но в моменты ярости выплёвывал слова с нажимом, почти стрелял ими, что становилось не по себе на подсознательном уровне.
- Палыч, послушай меня, - спокойно заговорил я. – Мы тебя вытащим. Этот инцидент вопиющий, нам в нём надо разобраться…
- Не хер разбираться! – Палыч расстрелял меня новым выхлопом ругательств. – Какой я убийца! Дайте в тык этому американцу! Они ещё на Земле нас задолбали!
- Палыч, успокойся, здесь, в Ковчеге, все равны, - ответил я. – И мне очень не хочется, чтобы этот американец скатился с катушек. Палыч, я сейчас пойду к Юрию, и мы всё с ним обговорим. Завтра назначен суд. На нём мы тебя отмоем.
- Какой суд? – Палыч пухлыми пальцами схватился за голову. – Вы что как дети малые. Нас семнадцать человек, какой суд? У нас не государство, даже не город. У нас колхоз. Здесь решается всё просто. Начинаешь выпендриваться – на в хлебало! – Последними словами Палыч опять выстрелил и вновь нахмурил брови.
- Мы должны оставаться людьми, - тихо сказал я. – Мы стоим у истоков человеческой цивилизации. Мы – нынешние Адам и Ева для будущего человечества на Нибиру. Мы не должны начинать с первобытных законов. Это для человечества пройденный этап. Просто поверь мне, завтра на суде мы тебя оправдаем.