Но я видел, Палыч не верил. И страх в нём подогревал тот самый первобытный инстинкт перед смертью. Вероятно, он думал, что я сейчас уговариваю, а завтра на суде вынесу вердикт о его смерти. Потом я представил, как прикладываю дуло пушки к затылку его лысеющий головы и спускаю курок. Где будет проводиться казнь? Скорее всего, на том подиуме, который построили недалеко от свадебного алтаря, где выступал Ярослав. А почему бы и нет, два противоположных места в одной точке: алтарь, дарующий новую жизнь, и алтарь жертвоприношений человеческим законам.
На секунду я даже задумался над тем, что будет после смерти Палыча. Как поведёт себя Дэвид? Будет радоваться победе, или же его съест совесть? А как отреагируют остальные ковчеговцы на казнь? Может, меня возненавидят, может попытаются переизбрать. Масса всевозможных вариантов, но я твёрдо решил не убивать Палыча. Даже если ситуация зайдёт в тупик, я готов топать ногами, плакать и кричать, что хочу по-своему. Только Палыч не мог этого знать и продолжал хмуро сверлить меня взглядом.
- В общем, завтра ты будешь уже дома, а сегодня переночуй здесь, для вида. И просто верь нам.
Я не хочу продолжать разговор и направляюсь к двери, но Палыч заводит волынку по кругу:
- Я говорю тебе, Дмитрич, выпусти меня и прекратите заниматься хернёй, пока я не разнёс всех вас к собачим чертям!
Я молча вышел наружу. Палыч злился, и я оставил ему это право. У входа я хлопнул по плечу Гришку и кивнул в сторону, веля идти следом. Тот вскочил, схватил ливский лук и верно направился в сторону компьютера.
Остановившись в метрах двадцати от тюрьмы, я тихо спросил Гришку:
- Что ты думаешь о случившемся?
- А что я должен думать? – Гришка невозмутимо достал из переднего кармана зубочистку и принялся ей хрустеть.
- Просто, два месяца назад ты предлагал мне пристрелить Дэвида, и я понял, что ты не совсем на его стороне…
- Ты хочешь получить мою поддержку, чтобы укрепиться в своей правоте относительно освобождения Палыча? – метко заметил Гришка, и я даже покраснел.
- Ну… не знаю, как это назвать…
- Я не против Дэвида, - тут же ответил Гришка. – Я говорил, что он против твоего режима, вот и всё. Но вернувшись от гуманоидов два месяца назад, ты вроде чётко дал понять, что готов воевать с ливами. Это мудро. Ты завоевал доверие Дэвида. Но твоё решение осталось только на словах. Дэвид считает, что его брат несправедливо убит, и до тех пор, пока он точно не ощутит себя отмщённым, он будет искать виноватого. Ему важно, чтобы за смерть его брата кто-то умирал. Ливы – это всего лишь кандидаты. Ты их отменил, Дэвид нашёл новую жертву. – Гришка кивнул в сторону тюрьмы. – Тут всё просто. Либо он, либо ливы. Ели ты завтра на суде придумаешь фантастическую историю, в которой оправдаешь Палыча и обвинишь меня в смерти Марка, Дэвид будет счастлив расстрелять меня. Ему без разницы кого, главное – за брата.
- Ты думаешь, он настолько туп? – нахмурился я.
- Нет. Он был привязан к брату, он целеустремлён и он злопамятлив. Три эти черты Дэвида в совокупности и создают нам проблемы.
- Хорошо, а что делать с Палычем? – спросил я.
- Ты решай. Ты босс, - пожал плечами Гришка.
- По логике, по справедливости, Палыч действительно виноват. Получается, это он убил Марка. По закону Ковчега, мы должны его казнить. Но мы же знаем, что Палыч не хотел зла.
- Закон – это вообще великий капкан человечества, - ответил Гришка, и я впервые посмотрел ему в глаза. Изумрудно-карие, напоминающие какой-то драгоценный кристалл. – То, что закон защищает права людей – это великий миф, придуманный ещё на Земле. В любом законе всегда есть лазейки, и в то же время, если нужно было устранить мешающую личность, всегда можно было найти статью, по которой можно его обвинить. Закон защищал права людей лишь отчасти. Он защищал права государства, которое в большинстве своём опиралось на мнение большинства.
Я вздохнул и вспомнил Власту и будущего сына. Опять стало легче. Моя новая жена посоветовала отличный аутотренинг.
- Мне нужно поговорить с Юрием.
4
В церковь я попал к вечеру и застал Юрия, утешающего Марию. Женщина не смотрела на меня, лишь всхлипывала и вытирала слёзы. На секунду поражённый зрелищем, я растерянно выдавил из себя:
- Я могу зайти позже, если не вовремя.
- Нет, - кивнула Мария и махнула рукой на стул. – Мне нужно поговорить с тобой.
Я послушно сел, не находя слов и предоставив женщине возможность говорить первой. Юрий нежно обнимал Марию за плечи и прижимался щекой к её волосам.
- Твой сын был тут, - всхлипнула она.