Я вздохнул, ощущая неприятный осадок. Робби и Нильс стояли на пороге ратуши, Гришка сверлил меня усмехающимся взглядом: я же говорил.
- Думаю, он успокоится, - сказал я.
- Не думаю, - цокнул губами Гришка и помотал головой. – В Дэвиде запустились механизмы, которые спали почти два месяца. Он вновь их вкусил и будет активно эти дни искать мишень.
- Мишень? – Голос Нильса дрогнул. Он тревожно уставился на Гришку.
- Не в прямом смысле, - тут же пояснил я, жалея, что не отошёл подальше от ушей сына. – Имеется ввиду человек, на которого он будет злиться.
- И кто будет этим человеком?
И вдруг Гришка выдал:
- Больше нет претендентов. Поэтому, когда Дэвид это поймёт, он начнёт злиться сам на себя. Но если хочешь, можешь догнать его и предложить свою кандидатуру. – Гришка улыбнулся и ткнул пальцами в спину удаляющегося американца.
- Нет уж, - улыбнулся Нильс в ответ. – Пусть сидит и злится сам на себя.
- Ну тогда беги и расскажи Робби что такое паника.
- Без проблем, - козырнул Нильс и слетел со ступенек ратуши, уносясь в сторону поля.
- Нильс, подожди, - запел механическим голосом Робби, смешно скользя за сыном – головой вперёд. – Я так быстро не умею. Мои скоростные датчики настроены на специальную скорость, чтобы не повредить вам при столкновении.
С площадки перед ратушей все ушли, на крыльце остались только мы с Гришкой.
- Ты же понимаешь, что я солгал твоему сыну, - серьёзно произнёс он, и я вновь глубоко вздохнул, надеясь, что не выдаю себя обречённостью. – Ты же понимаешь, кто у Дэвида по списку следующий и на кого он будет злиться.
2
Я стоял у компьютера, но не спешил связываться с Иваном. Думал. Страх неприятно холодил нижнюю половину тела, вспотевшие ладони оставляли на поручнях следы. Меня пугал Дэвид, спрятавшийся в одном из кукольных домиков вдалеке. Его последняя фраза звучала как угроза, и я накрутил себя настолько, что уже готов был идти к нему домой и стрелять прямо в лоб.
Вздрогнув, я вывел себя из кататонического транса и нажал кнопку связи с Иваном. Я должен перебить панические мысли другой темой. Гуманоид ответил быстро.
После разговоров с капитаном Борисом я так и не попросил у Ивана прощение за смерть его ребёнка, по двум причинам. Во-первых, я не знал, принято ли у гуманоидов просить прощения. Возможно, обряд извинения Ивана только обескуражит, поставив меня в неловкой положение. Во-вторых, я не знал, кому ещё известно о нашем заговоре с Борисом. Возможно, Иван пребывает в счастливом неведении.
- Иван, у нас проблемы.
- Вы о пропаже двух жителей?
- Всё верно. – Страх развеяла надежда. – Я помню, что вы следили и даже записывали ход битвы с ливами, может быть…
- Мы не следим за вами круглосуточно и тем более не записываем всё происходящее в резервации, - ответил Иван.
- Оу. – Надежда разбилась об острые камни. – А вы можете помочь с их поисками?
- Боюсь, вам придётся справляться своими силами, - бесстрастно ответил Иван.
- Ну что ж, всё равно спасибо, не буду больше вас отвлекать. Ждём на следующей неделе с поставкой жидкости для туалетов.
3
Исчезновение Светы и Эльвиры подтвердилось через несколько часов, ближе к ужину. Гришка постучал ко мне в окно, а когда вошёл, с мрачным видом кивнул.
- Когда их видели в последний раз? – спросил я почти шёпотом. Власте я ещё не успел сообщить, и она, ничего не подозревающая, отмывала столешницы в углу кухни.
- Как и сказал Нильс, примерно три дня назад, - ответил Гришка. – Нужно собирать народ возле ратуши.
- Да, я не хочу новой аудиенции. Расскажем новость с крыльца. Обойди дома, скажи, что через час мы всех ждём возле ратуши.
Гришка кивнул и скрылся.
На моё заявление Власта тревожно спросила:
- Зачем собрание.
- У нас две девочки в колхозе пропали, - ответил я, стараясь этим и ограничиться, но, как я и ожидал, посыпалось множество вопросов. Я воздержался от комментариев, утверждая, что она всё услышит на собрании.
Я пришёл на крыльцо ратуши через полчаса. Гришка уже сидел там на лавке и чистил дуло пистолета. Присев рядом, я оглядел пустынную улицу. На секунду кольнуло чувство глубокой безысходности: Ковчег умирает, и после нас уже никого не будет. Мы держимся на Нибиру до тех пор, пока гуманоиды видят в нас единственное средство борьбы с ливами. Сохранят ли нам жизнь, если завтра переменные изменятся, и они найдут-таки оружие для борьбы с ливами?
- Всех оповестил? – спросил я Гришку.
- Ага, - кивнул тот, поглядывая одним глазом в дуло разобранного пистолета. – Только я бы не надеялся, что из дома номер четыре кто-то придёт.