Если бы не танк!
— Ты как? — Свистюк припал рядом с Романом, взглянул на поле боя.
Пули выбили каменную крошку рядом с ними. Пришлось пригнуться. Ветров воспользовался паузой, сменил магазин.
— Нормально.
До «нормально» было явно далеко, но раз жив, все прочее пока мелочи, не стоящие внимания. Или — пока жив?
На стене засели двое уцелевших снайперов. Длинные стволы В-94, потомков легендарных ПТР Великой Отечественной войны, шумно рыкали, посылая пулю за пулей. Тяжелейший снаряд калибра 12,7x108 миллиметров играючи пробивал бронежилеты врагов, доставая атакующих даже сквозь кирпичные стены полуразрушенных домов. Но против танковой брони снайперские винтовки были бессильны. Танк, обычная «семьдесят двойка», даже без активной защиты, — видно, цеплять ее не было у террористов времени, — неумолимо подкатывал ближе. Под прикрытием его брони двигалась вражеская пехота. К счастью, Т-72 пер под изрядным углом к воротам и не мог выпустить снаряд прямо во внутренний двор. Большая группа террористов скопилась у стен горящего административного здания.
Ба-бах!
Часть корпуса администрации рухнула, погребая под завалами пытавшихся укрыться там нападавших. Из-за облака пыли в небо устремилась очередь — погибший после смерти не перестал стрелять.
— Молодцы! Хорошо дали! — неизвестно кого похвалил Свистюк. — Знать бы, кто стрелял.
Вопрос был резонным. Тяжелого оружия выступившие на охрану ЛАЭС не имели.
Бах! Ба-бах! Луп! Луп!
Ракеты посыпались на обезображенный двор. Наступавшие разбежались.
— По своим стреляют, — удивленно заметил приползший к проему Орлов. — Хвала тебе, Господи, что умных террористов не бывает! А может, наши подошли?
Полковник был покрыт пылью и крошкой, но, кажется, каким-то чудом так и остался невредимым посреди всеобщей бойни.
Снаряды беспорядочно взрывались за внешней стеной. Ни один не попал в строения электростанции. Казалось, противники решили перестрелять друг друга. Даже танк застыл, пока танкисты решали, то ли двигаться дальше, то ли переключиться на нового противника.
В отдаленном лесочке, из которого перед тем велся огонь, вспыхнула громкая перестрелка. Там явно шел бой. Не легкая стычка, настоящее сражение.
— Ребята! Наши! — проорал Орлов со всех сил.
Чувствовалось, он бы с готовностью поднял уцелевших бойцов в контратаку, чтобы зажать террористов между двух огней. Только против танка на открытой местности любое наступление бесполезно.
У ворот стало чуть полегче. Пули продолжали свистеть, но в сравнении с тем, что было пару минут назад, их посвисты казались редкими.
Ветров воспользовался передышкой, высунулся и осмотрел ближайшие окрестности. Неподалеку, в какой-то сотне метров, рядом с убитым бойцом лежала самая дорогая вещь на свете — труба гранатомета. Вот только добраться до нее…
Если добежать до воронки, потом — до небольшого бугорка…
— Прикройте! — Роман вздохнул, словно собираясь нырнуть в холодную воду, и бросился к желанной находке.
— По триплексам бей! — кричал позади снайперам полковник. — Слепи его, гада! И пехоту отсекай! Пехоту!
Пули вздыбили фонтанчики чуть в стороне, но старший лейтенант уже достиг спасительной воронки и упал в нее. Перевел дух и, прижимаясь к земле, пополз к намеченному бугорку. Лучше уж медленнее, но целее.
Танк постоял и снова медленно двинулся вперед. В мужестве террористам отказать было нельзя. Даже с необеспеченным тылом они пытались достичь поставленной цели. А что им еще оставалось? Меньше двух часов до Питера — кто знает, вдруг оттуда пришлют подмогу? Пусть даже нет связи. Тянуть в любом случае не стоило.
В лесу тем временем стало немного тише. Ракеты перестали падать на станцию. Но передышка могла означать что угодно.
— Станцию откройте… — Полковник ругался самыми грязнейшими конструкциями. — Где, бля, обслуживающий персонал?
Ленинградская «атомка» молчала. Все, кто смог бы ответить на этот вопрос, погибли вместе с главным инженером еще во время первых взрывов. Молчали и пулеметные гнезда, установленные над воротами.
— Может, взрывчатку заложить? — прохрипел, обращаясь к полковнику, майор Свистюк.
Батю все-таки зацепило. Бронежилет на боку был разорван и окрасился кровью.
Орлов приподнялся на локте:
— У нас есть взрывчатка?