— Так вот, сударыни, — торжественно провозгласила Лео, складывая исписанные листочки. — Вы, вероятно, знаете, что на конгрессе Интернационала приняли прудонистскую резолюцию: «Место женщины — в семье; ее задача — воспитывать детей». Но думается, хватит нам плясать под прудонистскую музыку! Не настало ли время создать «Общество борьбы за права женщин»? Не пора ли приступить к изданию газеты «Право женщин»? А? Кто из вас согласен работать в обществе и газете?!
— Вы молодец, Леони! — сказала Луиза, стискивая лежавшую на столе руку Лео.
— Замечательно! — поддержала Лемель с покрасневшими щеками. — Своя газета! — И вдруг будто споткнулась о несказанное слово. — Но… дорогие… На газету нужна куча денег! Внести залог, нанять типографию, купить бумагу, платить наборщикам, печатникам!
Аня Жаклар впервые за вечер оживилась:
— А разве я не наборщица? Для такого дела я найду женщин, которые будут работать, не требуя ни одного су!
Лео снисходительно улыбнулась.
— Не беспокойтесь, Аннет! Вчера я запродала издателю Дюбиссону мой новый роман «Идеал в деревне», Так что пять тысяч франков для начала у нас есть!
Женщины рассуждали о будущей газете, а зал вокруг гудел грубыми мужскими голосами, и все гуще слоился над головами табачный дым.
Разговаривая, Луиза изредка поглядывала в сторону входа, ждала Теофиля. Тревога Ани передалась ей: если обыск был у Жакларов, он, наверно, произведен и у Ферре.
В дальнем углу зала Луиза заметила живописную группу. Вельветовые и бархатные куртки, яркие шарфы и шейные платки, волосы, ниспадающие на плечи, — все обличало художников. В компании выделялся толстяк с мясистым, крестьянским лицом и пристальными глазами. Пальто распахнуто, красный шарф переброшен на спину, во рту — массивная дымящаяся трубка. Знаменитый Курбе! А рядом с ним знакомое лицо. Луиза не сразу узнала, кто это. Ба! Да это же Камилл, брат Терезы! Он изменился, отрастил темные пушистые усы и бакенбарды и, пожалуй, постарел. Надо обязательно подойти! Но тут в дверях «Котла» появились Ферре и Риго. Здороваясь на ходу, они пробирались между столиками, раскрасневшиеся, возбужденные. Каштановая бородка Риго и черная борода Теофиля серебрились инеем. За их плечами алело морозным румянцем лицо Мари.
— О-ля-ля! — пропела она издали. — Вот вы где, Луиза! А я забегала за вами на Удо!
Швырнув на подоконник шляпу, Рауль отправился к стойке за бутылкой вина, а Теофиль сел рядом с Луизой. К их столику со всех сторон потянулись любопытные, жадные до новостей.
Дымя сигарой, отгоняя ладонью дым, Теофиль рассказывал:
— Сегодня подписаны ордера на арест Рошфора, Паскаля Груссе и жерана «Марсельезы» Дерера. Мы ждали, что Рошфора схватят, когда он выйдет из Бурбонского дворца, — у него хватило дерзости явиться на заседание Законодательного корпуса. Но там его не тронули, уж слишком много у дворца народу. Час назад его видели в ресторане Бребана, ужинает там со старушкой Жорж Санд. Но вечером у него встреча с избирателями на улице Фландр, в Ла-Виллет. И вот там-то его, должно быть, и возьмут.
Крики негодования заглушили Ферре:
— Нельзя отдавать Рошфора!
— На Фландр! В Ла-Виллет!
— Когда там начало, Ферре?
Теофиль достал ив жилетного кармана часы.
— В половине девятого! У нас сорок минут! Договорившись с Лео о завтрашней встрече, Луиза направилась к столику Камилла, было бы непростительно снова потерять его.
— Камилл! Камилл! — звала она, помахивая перчатками.
В поднявшейся суматохе художник не сразу разглядел, кто его окликает. Наконец увидел, узнал, пошел навстречу.
— О, Луиза! Я так рад видеть вас! Тереза писала, что вы в Париже, но где же вас отыскать!
Луизе была приятна радость молодого художника, хотелось поговорить, но Теофиль и Мари звали ее, а отставать от них ей сейчас не хотелось.
— Где вас найти, Камилл? — спросила она.
— Улица Отфейль. Мастерская мэтра Курбе! — Он кивнул на бородатого толстяка, укутывавшего горло красным шарфом.
— Улица Отфейль? — удивилась Луиза. — Да я же бываю там каждый вечер! Я найду вас, Камилл!
— Жду, Луиза!
Она догнала Теофиля и Мари уже у дверей. Торопливо шагая, они из путаницы переулков выбрались к каналу Святого Мартина и с набережной Вальми, мимо бассейна Ла-Виллет, вышли на улицу Фландр. Здесь было полно полицейских и мобилей,
— Обретете внимание, какими бандами разгуливают ажаны, — заметил Ферре.