— Как думаешь, — спросила Рей как-то, — человек, который движется во времени в обратном направлении, может изменить будущее?
— Можем ли мы изменить свое прошлое? — ответил Бен вопросом на вопрос, решив ей подыграть.
— Ну, не свое «свое», — ответила Рей. — А свое — себя самого до часа Х. Отговорить заниматься физикой, например. — Рей негромко фыркнула.
— Тогда он создаст альтернативную ветку событий, — ответил Бен. Он обнял Рей за плечи и прижался губами к ее виску. — Или аннигилирует вселенную.
— Или ничего не произойдет, потому что все предопределено, — заметила Рей.
— Мне не нравится думать, что все предопределено, — возразил Бен. — Мне хочется верить, что мы можем повлиять на события в своей жизни. Хотя, знаешь… — Он задумался. — В детстве мне… предсказали, наверное, что я стану великим ученым.
— И как, ты стал? — спросила Рей с усмешкой.
— У меня все впереди, — самоуверенно заметил Бен. — И… Странно, но я запомнил. У той женщины была прическа как у тебя. Поэтому я тебя заметил в первый же день.
Выражение лица у Рей стало странным. Не удивленным, не печальным, не веселым — оно просто застыло.
— Да? — спросила она. — Надо же, как интересно.
Бену тогда показалось, что не стоило этого говорить. Какой девушке будет приятно, что на нее обратили внимание только из-за того, что она на кого-то похожа?
Он продолжал выполнять условия их договора, хотя иногда ловил себя на том, что ему приходится сдерживаться, чтобы не подойти и не взять Рей за руку, чтобы не выдать себя взглядом. Лишь один раз он не сдержался: когда из-за скачка напряжения у них выбило все предохранители, а репульсорные сферы взрывались, как петарды. Когда выяснилось, что все целы, Бен первым делом подошел к Рей и спросил:
— Все в порядке?
— Да, сэр, — ответила Рей, и добавила со смешком: — Нет нужды на меня ворчать, это не моя вина, что у нас напряжение подскочило.
— Я беспокоюсь о тебе, — это вырвалось у Бена само собой, и он тут же пожалел об этом. Выражение лица у Рей стало таким удивленным, будто он сообщил ей, что Земля плоская, ее глаза широко распахнулись, а брови подлетели вверх. Бен смешался и поспешно добавил:
— Неважно.
Он ушел, но потом замечал несколько раз, что Рей рассматривает его внимательно, когда ей казалось, что он не смотрит в ее сторону. Но вечером она не упомянула об этом инциденте, и Бен не стал вспоминать тоже.
***
Служба безопасности связалась с ним, попросив проверить некоторых сотрудников, в том числе Рей. По их словам, она посещала те зоны, в которые у нее не было допуска. Бен тогда почти разозлился, потому что это была какая-то ерунда: в то же время Рей и остальные были в лаборатории, она не могла ничего посещать — так Бен и сказал СБшникам.
***
В ночь перед экспериментом Рей не пришла. И в предыдущую ночь тоже. А до этого — позавчера — она была подавлена, хотя днем вела себя как ни в чем не бывало, обсуждая с коллегами грядущий запуск установки. Бен сказал себе, что это не удивительно: им нужно было выспаться, а вдвоем они вряд ли бы смогли это сделать. Но какое-то нехорошее предчувствие поселилось у него в груди. Рей действительно была в подавленном настроении. Она словно все больше мрачнела, чем ближе был день эксперимента.
Бен решил, что завтра они должны объясниться. Поговорить нормально, плюнуть на идиотские правила… После эксперимента. Когда все успокоятся.
***
Перепад напряжения спровоцировал преждевременный запуск установки — так говорилось в отчете. На самом деле, как сказал Бену глава службы безопасности, они были почти уверены, что это была диверсия. Они работали над этим.
Когда Бен спросил, почему бы им не поработать над исчезновением одной из его лаборантов, глава СБ, обычно холодный и бесчувственный, как гадюка, вдруг сменил своё выражение лица на другое, отдаленно напоминающее сочувствие, и попросил Бена пройти в его офис.
Там Бену пришлось усесться в кресло для посетителей, а Хакс, глава СБ, развернул к нему монитор своего компьютера и открыл какое-то видео. На стоп-кадре застыло лицо Рей, слегка виноватое, слегка упрямое, и Бен ощутил одновременно облегчение и злость. Несколько долгих секунд он был уверен, что СБ нашло Рей, что это ее вина — и был рад тому, что она жива.
— Эта запись сделана две недели тому назад, — сказал Хакс. — Ее просмотрел профессор Сноук и дал свое разрешение на… то, чтобы мисс Ниима продолжала свою деятельность вне штатного расписания. Согласно воле допрашиваемой, теперь ее можете посмотреть и вы.
Он щелкнул мышкой и шагнул назад. Бен наклонился вперед, уперевшись локтями в колени, рассматривая лицо Рей, будто он видел ее впервые — или в последний раз.
На экране Рей вздохнула и скрестила руки на груди.
— Мисс Ниима, как вы объясните свое одновременное присутствие в двух местах? — раздался за кадром голос Хакса.
— С помощью физики элементарных частиц, — ответила Рей. — Вы, должно быть, уже некоторое время меня ловите, да?
— Да. И это не ответ на мой вопрос.
— Дело в эксперименте, — ответила Рей. Она вздохнула и потерла лоб. — Который был… Который будет. Он пройдет неудачно. И будут… жертвы. Вы не досчитаетесь одного человека. Меня. Я появлюсь в то же время в… по вашему, — она криво усмехнулась, — исчислению во вчерашнем дне, дезориентированная и оглушенная. В лаборатории, вы сможете проверить… Потом. Время то же, восемь сорок пять вечера.
— Очень интересно, — заметил Хакс.
— Сначала я не поняла, что произошло. Я направилась прямо к главному инженеру, но передумала и пошла к себе. Я думала, что у меня помешательство… Пока не увидела саму себя, спящую в кровати, — продолжила Рей. — На следующий день мне стало понятно, что меня перекинуло назад во времени. Честно скажу, я не знала, что делать. Я хотела отключить установку, но… В итоге сделала хуже. В восемь сорок пять меня перекинуло в предыдущий день. И на «следующий» день тоже. К этому моменту я почти смирилась с тем, что происходит, но не потеряла надежды как-то объяснить происходящее другим, еще не понимая, что с каждым днем сделать это будет все труднее. Я пыталась придумать, как мне вернуться обратно в нормальный временной поток…
— Очень интересно, — повторил Хакс.
— Еще интереснее вам станет, когда вечером я исчезну из камеры, — снисходительно заметила Рей. — Говорю заранее, если хотите меня найти, я буду у магнетрона почти весь день. Проверьте: вчера ваш охранник должен был видеть меня выходящей из пустой камеры… Как же хорошо, что вы их не запираете!
Хакс снова коротко переговорил с кем-то за кадром.
— То есть вы утверждаете, что теперь живете в прошлом?
— Да. Не совсем. Наше прошлое теперь мое будущее, — ответила Рей. — Я двигаюсь назад во времени, перемещаясь в предыдущий день в один определенный, фиксированный, если можно так сказать, момент. Если вам не сложно, пошлите человека, который встретит меня… Семнадцатого числа у лаборатории вечером. Пусть он скажет мне перестать ломать технику. Не паниковать. И зайти к Бену Соло, и делать вид, будто все происходящее — само собой разумеется. Я… — она запнулась. — Мне в тот момент действительно будет нужна помощь, серьезная помощь.
— То есть, вы хотите сказать, чтобы мы не пытались предотвратить это?
— Я уже пыталась, — терпеливо пояснила Рей. — И сделала еще хуже. Теория верна, просто… Нужно доработать технику. И как вы себе представляете, — она грустно улыбнулась. — Что скажет Бен Соло, если вы велите отложить эксперимент? Не верите мне — покажите эту запись профессору Сноуку. Он должен понять.
Запись остановилась. Рей замерла на экране с полуоткрытым ртом и страдальчески заломленными бровями.
— Это… — начал Бен. — Правда?
— Вы мне скажите, — ответил Хакс. — Это возможно?
— Теоретически… — Бен запнулся. Он не знал. В голове вдруг стало пусто, словно все знания вдруг стерлись — как будто кто-то кликнул мышкой. Странное ощущение. Заставляло почувствовать себя беспомощным.