Том сразу полюбил своего зятя. Джеффри как живой представал перед ним в многочисленных подробных письмах Лиззи. Было ясно, что он человек надежный и обожает жену.
Их нежность друг к другу не осталась незамеченной.
– Послушайте, голубки, – заметил Джеймс, – думаю, вам обоим надо ретироваться в провинцию.
Несмотря на шутливый тон, лицо кузена выражало смущение. От Тома не укрылось, что хотя Джеймс с удовольствием играл роль свахи, он не слишком удобно чувствовал себя с уже женатыми парами.
Джеймс взял со столика перчатки.
– Поскольку ясно, что вы оба намерены остаться в городе, возможно, это я должен уйти.
– Не уходи. Ты только что пришел, – потянулся остановить его Джеффри.
– Он прав, – объявила Лиззи. – Ты пока не можешь уйти. Пожалуйста, останься. Я велю подать чай. – Она взяла со столика колокольчик и вызвала дворецкого.
Демонстративно закатив глаза, Джеймс сказал:
– Чай. Именно этим я желаю насладиться в этот час!
– Тебе не нравится мой чай? – игриво надула губки Лиззи.
– Моя дорогая, я люблю твой чай почти так же, как тебя. И все же совершенно серьезно говорю, что тебе нужно отдохнуть. Ты же знаешь, что доктор велел тебе не напрягаться.
– Я и отдыхаю, мне тут хорошо, – возразила она, указав на окружавшие ее подушки и на скамеечку, на которой стояли ее ноги.
Вошел дворецкий, Лиззи отдала ему распоряжения.
– И еще лимонное печенье, – добавила она. – Я знаю, что кухарка его специально приготовила.
– Лимонное печенье? – просиял Джеймс. – Я, пожалуй, немного задержусь.
Как прекрасно вошла Лиззи в роль баронессы, подумал Том. Ему с трудом в это верилось, когда он вспоминал, как сестра, радостно смеясь, мчалась верхом на лошади, как, работая, стирала в кровь пальцы, но ни разу не пожаловалась. А теперь она такая элегантная, так замечательно управляет слугами и большим домом, и никто не подумал бы, что леди Саммервилл вовсе не высокого происхождения. Независимо от того, что делала Лиззи, она всегда заставляла Тома гордиться ею.
– Устраивайся поудобнее, Джеймс, – Лиззи похлопала по соседнему креслу, – и расскажи нам о последнем приеме. Ты теперь мои глаза и уши. Я хочу знать все!
– Все? – повторил Джеймс, и его глаза весело блеснули.
– Все, – с улыбкой подтвердила Лиззи.
Джеймс сел в кресло.
– Вечер был замечательный, качество бренди – приличное. Более того, почетный гость был само очарование. Разве не так, Том?
Том смотрел на Джеймса, притворяясь, что не совсем его понял.
– Ты меня спрашиваешь? Разве я разбираюсь в бренди?
– Я говорю о мисс Уонн, хитрец ты этакий, – ответил Джеймс. – Ты был совершенно поглощен ею, и не пытайся этого отрицать.
Совершенно поглощен ею! Том вспомнил о мисс Уонн, и у него дыхание перехватило, словно он только что взбежал по лестнице. Совершенно поглощен!
– Значит, мисс Уонн действительно так очаровательна, как говорят? – спросила Лиззи.
– Я не нахожу в ней ничего замечательного, – небрежно сказал Джеймс. – Довольно приятная английская роза. Том, однако, не мог от нее глаз отвести. – Джеймс изобразил потрясение. – Просто скандально, как он на нее уставился, особенно учитывая, что она через две недели выйдет замуж.
– Не обращай внимания на Джеймса, – сказал Том Лиззи. – Ты же знаешь, он все преувеличивает.
– Ты всегда додумываешь лишнее. – Лиззи с притворным упреком хлопнула Джеймса по руке. – Ты немного сваха.
– Чепуха. Я оставляю эту обязанность старой миссис Паддингтон. – Джеймс усмехнулся. – Не сказать, что она в этом преуспела, бедняжка. В этом сезоне нет выдающихся пар. За исключением мисс Уонн и Денолта, конечно, но это совсем другая история.
От упоминания о Денолте у Тома по спине пробежал неприятный холодок. Этот человек раздражающе самовлюблен, это правда, но даже при этом как он мог проявлять такое небрежное безразличие к потрясающей женщине, которая была его невестой?
– Кто этот Денолт? – требовательно спросил Том. – Что у него за подноготная?