«Ох, едрит твою мать!», — подумал обалдевший Серёга, и выдавил не своим голосом:
— Знакомься, Лиза. Это моя девушка. Кристина…
Глава 14
Он
«Маленькая девочка, послушай, — пела Сандра.
Я не хочу причинять тебе боль, но большие мальчики не чувствуют угрызений совести…»
От песни веяло ностальгией. Да так, что с ног сбивало. Серый помнил, как танцевал под эту композицию на выпускном. С Лизой. Кто-то смеха ради притащил в школу кассету с хитами восьмидесятых…
Странно.
Столько лет прошло, а кажется, будто вчера… Будто вчера он поцеловал Лизочку и услышал робкое: «да, я твоя» …
А сейчас она танцует с Аликом, и никогда Серый не видел её счастливее.
Лиза никогда не любила меня по-настоящему, а просто позволяла себя любить…
— О чём задумался? — Кристина взяла егоза руку и потянула. — Потанцуем?
Серый поднялся. Кто, интересно, способен ей отказать?
Праздник шёл во всю, и это был их четвёртый медляк. Когда они танцевали впервые, под Скорповский Ветер перемен, Серёга снова и снова повторял: «Это ты? И это и вправду ты?» и щупал соседку, не веря глазам, а она смеялась.
Крис казалась чужой, незнакомой и недосягаемой. Её перевоплощение озадачило до крайности. Сбило с толку. Как такое возможно? Она же невзрачная серая мышь! Бесцветная очкастая библиотекарша в растянутом свитере! Синий чулок!
Клуша…
Однако, именно на неё глазели все мужики от пятнадцати до девяноста лет включительно.
Сам Сергей тоже с великим трудом отвёл взор от округлостей, которые соблазнительно выглядывали из декольте серо-стального платья.
Кто бы мог подумать, что у его соседки-клуши есть сиськи! Как же это он так проглядел их, когда вытаскивал Крис из окровавленной ванны?
Окровавленная ванна…
Серый вспомнил ту роковую ночь и внимательно посмотрел на подругу. от синяков и ссадин почти не осталось следа. Зажили? Или это чудеса макияжа?
«Она простила бы его за одну улыбку,
Но она знает — это навсегда и никогда сюда больше не вернётся…»— мелодия зачаровывала.
— Чего смотришь? — Крис лукаво прищурилась. — Нравлюсь?
Интересный вопрос… Тонкая талия, высокая грудь, длинные ноги, аппетитная попа…
Зачем ты прятала всё это столько лет, Кристина? Для чего?
— Почему не сказала, что красивая? — строго спросил Серый, чуть сжав узкую ладошку.
Какой, однако, странный у неё взгляд. Холодный и тревожный, как море в шторм.
— Я, по-твоему, с транспарантом ходить должна? — улыбнулась соседка.
— Туше! — хохотнул Серый. Ему нравилось обнимать её, вести в танце, ощущать тонкий аромат ванили, исходивший от волос. Как, чёрт побери, мог он быть настолько слеп? Почему не разглядел истины? Этот её новый облик, смех и запах кружили голову не хуже вина. Но оставались и неприятные моменты… — Тебе придётся отвечать, Крис. Ты понимаешь это?
— Так вот значит, как? — Крис ловко качнулась в такт музыке. — Я выручаю тебя, а ты с ножом к горлу? Как-то это не по — товарищески.
— А идиота из меня делать, стало быть, по-товарищески? — он крутанул её и притянул к себе. — Недавно ты вернулась домой вся избитая и пыталась покончить с собой. Считаешь, я должен махнуть на это рукой и преспокойно жить дальше?
«Моя маленькая девочка! Все они одинаковы, и не чувствуют угрызений совести» …
— Это не твоё дело, Серый. — она попыталась отстраниться, но Серёга не пустил. В итоге вышло отличное па.
— Отчего же? — Шепнул он ей на ухо. — Я недостаточно хорош для тебя?
— Ты чего несёшь?
— То и несу, — сказал сурово. — Не хочешь говорить со мной, как с другом, будешь беседовать как с сотрудником органов.
— Зачем тебе это?
— Затем, что знаю УК РФ, — Серёга нахмурился. — Есть там такие весёлые статьи, как причинение телесных повреждений и доведение до самоубийства.
«Они совсем не чувствуют угрызений совести…»
Отзвучали последние аккорды, и тамада громогласно призвал гостей к очередной глупой затее: засовыванию денег в ползунки. Голубые — к рождению мальчика, розовые — к девочке. Идею встретили с энтузиазмом.
— Пойми Крис. — Сергей так и не отпустил её. — Если человек поднял на тебя руку однажды, то наверняка сделает это снова.
— Да неужели. — опять этот взгляд. Отстранённый, но в тоже время полный бесконечной тоски и какой-то щемящей безысходности.
— Покрывая преступника, ты ставишь под удар саму себя, Крис. К тому же я… — он осёкся.
— Что, «ты»?
Слова, которые Серый не знал, как из себя выдавить, прозвучали так естественно, будто он повторял их каждый день.
— Я не позволю никому обижать тебя.
— Почему? — она подняла голову.
Да что же она смотрит так, что у него коленки дрожать начинают, а в глотке становится сухо, точно в пустыне?
— Потому… — Серый коснулся её подбородка. Провёл пальцами по щеке. До чего нежная кожа… — Потому, что ты — моя клуша. Моя…
Он наклонился и прильнул к её губам. Как тогда, ночью. И Кристина, точно так же, как и в тот раз, ответила на поцелуй. Приоткрыла рот, и их языки соприкоснулись. Поцелуй стал глубже, горячее, и у Серёги голова пошла кругом: уже сто лет он так не целовался. Захотелось большего. Сильно, остро, нестерпимо. Ткань на брюках опасно натянулась.
А люди вокруг засовывали деньги в ползунки….
Более нелепую ситуацию представить себе сложно, и Серый, к своему бесконечному ужасу, обнаружил, что краснеет.
— Давай уйдём, — прохрипел он, прижимая Кристину к себе.
— Куда? — Тонкие пальцы гладили грудь и плечи, ещё сильнее распаляя желание. Тихий шёпот обжигал кожу.
Куда угодно. Хоть на край света.
— В г-гостевые… к-комнаты… — Серёга почти ничего не соображал. Даже то, что возбуждение уже заметно невооружённым глазом, мало его беспокоило. Хотелось одного: подхватить Крис на руки и унести из банкетного зала. Туда, где они будут одни.
И, после секундного размышления, так он и поступил. она охнула и обхватила его за шею.
Порядком наклюкавшиеся гости как раз наполнили до отказа голубые ползунки и поднялся гвалт, способный заглушить извержение Везувия. отличное прикрытие для стратегической эвакуации.
— Ты с ума сошёл, — шептала Кристина, а её губы касались уха. — Поставь меня.
Он не поставил её, а положил. На широкую двуспальную кровать в люксовом гостевом номере. Чтобы раздобыть ключ от этих роскошных апартаментов, Серёга назвался двоюродным братом жениха. Аликов кузен с молодой супругой приехали на свадьбу из Германии, где оба работали в консульстве, и именно их ждала эта чудесная постель, застеленная ароматными простынями.
— Твой друг не обидится? — спросила Крис, пока Серый зацеловывал её ключицы, медленно спускаясь к ложбинке между грудей.
— Нет, не обидится, — отозвался Сергей, возвращаясь к губам. До чего же она сладкая. Нежная. Как же мог он не замечать всего этого столько времени? И как же ему сейчас хочется. Давно так не хотелось… — он обязан мне своим счастьем.
Серёга дал себе слово не торопиться. Крис — не какой-то там случайный перепихон по пьяни, и, уж тем более, не его собственная правая рука…
Если сейчас облажаюсь, как потом в глаза смотреть?
Квартиру продавать придётся и переезжать.
Когда Кристина освободилась от платья, Серый на мгновение замер, как околдованный.
Она моя. Вся. Вся моя…