После трёх часов работы и двух литров чая мне снова понадобилось посетить маленькую комнатку. А Верона всё ещё сидела в студии и пыталась попасть в тон. Так продолжалось целый день. Каждый поход в сортир сопровождался жутким воем. «Скажи, вы там, часом, не спятили?» — спросил я Амадеуса. Они уже битых 60 часов пытались заставить даму спеть одно–единственное предложение из двух слов: «eris loco». Ну и, наконец: «Безнадёга! У неё никогда не получится!» — и они разочарованно выбросили проект.
Собственно, профессиональная карьера Вероны катилась к закату. С группой Chocolate она создала два хита — «Ritmo De La Noche» и «Everybody Salsa». Но даже безмозглому было понятно, что эти хиты она пела не сама. И для своего продюсера Алекса Кристенсена она была всего лишь дешёвой вывеской, которую он выдвинул на сцену, и которая была попрыгушкой. И уж незаменимой она точно не была.
Но так как Верона имеет склонность выдумывать свою собственную реальность, после пятисот выступлений под фонограмму она пришла к убеждению: «Этот голос на кассете — это мой! Я всё–таки умею петь!» И нельзя сказать, что Вероне чуть–чуть недоставало, чтобы запеть самой. Это то же самое, как если бы Инга Мюзель попробовала бы прыгать с шестом. Чувство ритма — ноль, способность танцевать в такт — ноль. Но причина заключалась не в том, что у Вероны не всё в порядке с моторикой, она просто не понимала, что такое такт. Если Амадеус говорил ей: «Так! Сейчас! Давай! Теперь начинай петь!», Верона отвечала: «Ага! Так–так!» и всё никак не могла так скоординировать свои действия, чтобы начать петь в положенное время. То слишком рано, то слишком поздно. То галопом мчалась вперёд, то хромала далеко позади.
Как и полагается, кроме выходов в туалет были и обеденные перерывы. Я зашёл в комнату отдыха, и кто же там сидел? Верона. На ней было ярко–красное пальто покроя сорви–меня–скорей, она посасывала сигарету. В руках у меня была кипа фоток, одна из которых должна была стать обложкой нового альбома.
«Эй, посмотри–ка на это» — заговорил я — «На которой я выгляжу, по–твоему, лучше всего?» Признаюсь, в этот момент она казалась мне просто клёвой — и это после того, как я раз тридцать слышал её кукареканье под дверью туалета.
«…Ммм, вот это фото… да… мм…» — ответила она. И наши разговоры на этот день ограничились словами «Привет» и всякими «тра–ля–ля».
Розовая тряпка
Несколько недель спустя мы вместе выступали на VIVA в Кёльне. Верона появилась в облегающих дамских шортиках из ткани, которая обычно идёт на изготовление махровых полотенец. И, кроме того, тряпочка на верхней части туловища, всё розовое. В общем, она выглядела так, как, по представлениям малышки Эрны из Вупперталь — Эльберфельда, должна выглядеть поп–звезда. Любо–дорого было глядеть, как она до начала передачи пыталась раздать зрителям карточки со своими автографами. Мы со Стефаном только глядели друг на друга и глаза закатывали.
Камеры заработали, и Верона начала рассказывать: «Мой хит..! И «Ritmo De La Noche»…! И бубубу…!» На что Стефан с энтузиазмом ответил: «Тогда спой–ка, Верона!» Верона жеманилась, как девственница перед супружеским ложем, как монахиня перед чёртом, как свинья на скотобойне. В этом с ней не смог бы тягаться и сам Стефан Рааб.
Бух–бух–бух! Я не смог устоять перед искушением и не договориться с ней о встрече. «O'кей» — сказала Верона — «съёмки закончатся в 21 час» — и после небольшой паузы продолжила — «В ноль часов тридцать минут у меня должно найтись свободное время».
Мой шофёр Гейнц Армланг подошёл ухватил меня за рукав и сказал: «Дитер, давай вернёмся в Гамбург! Ты здесь не для того, чтобы играть роль клоуна! Вот увидишь, дамочка даст о себе знать». Едва мы выехали за черту города, как зазвонил телефон. Верона. Слишком поздно, куколка!
В третий раз мы столкнулись вечером в «Traxx». Я был там с Наддель. И вдруг мимо проплыла Верона. Её полные груди вздымались вверх как две фрикадельки, эх, жаль, не было у меня вилки. На девице была самая короткая юбчонка, какую я когда–либо видел. Когда она двигалась, было видно коротенькое трико. Ни одна женщина не сумела бы одеться более возбуждающе. Увидеть такое в два часа ночи, и без того опьянев от шампанского… Признаюсь, это меня сильно раззадорило.