Стингер расхохотался во всю мощь своих хилых легких. Кудрявый вторил ему басом.
Амадео размахнулся и врезал в солнечное сплетение Кудрявому, разом оборвав смех.
— Если считаешь, что король без свиты ничего не стоит, ты ошибаешься, — наклонившись, прошептал он. Ушибленная спина сопротивлялась такому обращению, но в ярости Амадео не замечал ничего. Нос Кудрявого он зажал между указательным и средним пальцами, вывернув его в сторону. — Не следует расслабляться, мразь, потому что если Йохан умрет, тебе тоже не жить.
— Ты же… — пискнул Кудрявый, безуспешно дергая головой. — Ты же не убийца…
— Ради такого дела я им стану. Попробуй только подойти к нему, и я за себя не отвечаю.
Стингер вопил, созывая охрану, но Амадео уже шел к медпункту.
Йохан мрачно разглядывал повязку, тыкая в нее пальцем. Вот неудача так неудача. И как он только не заметил приближающегося к нему дружка Кудрявого? Видимо, слишком увлекся игрой.
В таком месте нельзя терять бдительность, отругал он себя. Ты здесь уже больше года, пора уже знать, что это не просто грязная улица, а еще более грязная тюряга. Здесь тебя убьют не ради выживания, а потому, что нечего терять.
Еще и подвел Амадео. Как он там один? Йохан наделся, что Кудрявый до него не добрался.
— Торн. К тебе посетитель, — возвестил врач, пробегая мимо с охапкой документов.
— Привет, — Амадео присел на кровать. — Как себя чувствуешь?
— Накачали обезболивающим, так что вполне сносно, — Йохан внимательно изучал друга. — А ты как?
— А что со мной будет? — вопросом на вопрос ответил Амадео.
— Ну… Никто не лез?
— Нет. Не беспокойся на этот счет, все в полном порядке. Что говорят врачи?
— Жить буду, — криво усмехнулся Йохан. — Но, понятное дело, этого ублюдка наказывать никто не станет. Здесь подобное часто случается, сам знаешь.
— Сколько тебе еще здесь лежать?
— Около месяца, заточка глубоко вошла. Чудом ничего важного не повредила.
Амадео едва заметно поморщился.
— Говоришь, никто не станет наказывать преступника? Почему?
— А что ему сделают? Добавят срок? Обычно на такое идут закоренелые преступники, которым нечего терять. Ты же помнишь, как было с Уильямсом, — Йохан махнул рукой и скривился о боли. — Ой…
Амадео поднялся и подошел к зарешеченному окну. Похоже, Йохан и не догадывался, кто стоял за этим преступлением. Или тщательно скрывал, что знает. Но Амадео уже решил, что в скором времени разберется с Кудрявым раз и навсегда. Если раньше дело касалось лишь его одного, то теперь в разборки оказался втянут Йохан, а этого Амадео простить не мог.
— Я пойду, — он развернулся и пошел к двери. — Тебе нужно больше отдыхать.
Йохан схватил его за запястье, скривившись от боли, которую причинило резкое движение. Амадео обернулся.
— Что случилось?
— Амадео, дай мне слово, что не будешь мстить, — тихо сказал Йохан. — Я понимаю, что Кудрявый и его банда заслужили это, но я того не стою.
Внезапно Амадео разозлился на Йохана. Его едва не убили, а он считает, что его жизнь ничего не стоит?!
— Да как ты смеешь говорить такое! — воскликнул он, вырывая руку. — Считаешь, раз оказался в тюрьме, то жизнь кончена? Многие совершают ошибки и расплачиваются за них, но это не значит, что ценность твоей жизни становится равна нулю из-за того, что ты случайно отнял ее у кого-то другого!
Йохан таращился на него, ошеломленный вспышкой ярости.
— Я… Я вовсе не…
— Ты убеждаешь меня оставить все как есть, чтобы в следующий раз Кудрявый повторил попытку и на этот раз не промахнулся. Ты этого хочешь, Йохан?
— Нет! — выкрикнул он. — Но я не хочу, чтобы ты становился настоящим убийцей из-за меня!
Амадео раздраженно фыркнул.
— Я не собираюсь его убивать. Что за глупости ты говоришь?
— Тогда оставь все как есть. Пожалуйста, Амадео. Тебе не нужно…
— Прости, Йохан. Но не могу. Однажды я уже совершил подобную ошибку — пустил все на самотек и в результате потерял отца. С меня хватит. Когда, ты сказал, тебя выписывают?
— Через месяц, но…
— Буду тебя ждать. Не беспокойся, со мной ничего не случится.
Амадео опустился на скамью и раскрыл книгу. Погода сегодня была не очень — постоянно дул пронизывающий ветер, да и солнце то и дело скрывалось за облаками, но взаперти он сидеть больше не мог. Хотя после происшествия с Буйволом прошел год, клаустрофобия только обострилась, и теперь он при каждой возможности старался покинуть камеру, которая казалась теснее, чем раньше. А без Йохана, который все еще пребывал в лазарете, сидеть там было еще хуже.