Амадео сжал кулаки.
— Ясно. Еще один вопрос. Йохан Торн. За что он пострадал?
Кудрявый попытался презрительно фыркнуть, но в носу до сих пор булькала вода.
— Из-за тебя, Аристократ. Слишком борзый, надо было тебя приструнить.
— Вы рассчитывали вывести его из строя, а потом закончить то, что начали в один из первых дней моего пребывания здесь?
— А ты думал! Да такую бабу, как ты…
Амадео шлепнул полотенце ему на лицо, не обращая внимания на панические судороги пленника.
— Солитарио, — снова заныл один из подручных. — Зачем ты так жестоко? Можно было просто…
— Считаете, он заслуживает того, чтобы пожать ему руку, поблагодарить за сотрудничество и отпустить?
— Нет, но…
— Многие из находящихся здесь заключенных пострадали от его банды. Я не знаю, есть ли такие среди вас, и знать не желаю. Меня это не интересует. Я хочу выяснить правду и дать понять этому ублюдку, что он не сильнее всех на свете, — он сдернул с лица Кудрявого полотенце. — С этого дня ты больше не подойдешь ни к Йохану, ни к кому-либо еще. Если я услышу о том, что ты продолжаешь свои бесчинства — ситуация повторится. Ты меня понял?
Кудрявый быстро-быстро закивал.
— Д-да. Я понял. Понял, псих ты ненормальный!
Амадео отошел на шаг и кивнул заключенным.
— Отпустите.
Те молча повиновались.
— Но, Солитарио, — снова робко возразил один из них. — Ты что, так и оставишь его…
— Привязанным? Почему нет? Утром будет обход, его найдут.
И, не произнеся больше ни слова, он направился к выходу. Заключенные еще с минуту помедлили, затем, по очереди оглянувшись на Кудрявого, хныкавшего, как мальчик, разбивший коленку, последовали за ним.
Амадео шел не торопясь, на лице застыло то же безразличное выражение. Заключенные, укладывающиеся спать, даже не удостаивали его взглядами.
Только оказавшись в камере, он наконец дал выход злости. Размахнувшись, ударил кулаком в стену, лицо исказила гримаса ярости.
— Лукас! — прошипел он, не обратив внимания, что разбил костяшки в кровь. — Какая же ты мразь!
Вестибюль "Азарино" был ярко освещен. Огромная люстра сверкала крошечными хрустальными капельками, отражаясь в драгоценностях собравшихся тут знатных дам, дорогих наручных часах кавалеров и до блеска натертом паркете. Всюду слышались восхищенные разговоры и смех, в соседнем зале не переставая трещала рулетка, мелодично перезванивались игровые автоматы. Официанты едва успевали разносить шампанское.
— Ты наконец-то стал единоличным владельцем "Азар", — сказала Ребекка. Длинное черное платье подчеркивало фигуру, светлые волосы скреплены за затылке изящной золотой заколкой. В руке хозяйка "Новостей и фактов" вертела почти опустевший бокал с шампанским. — Не слишком ли пафосно устраивать в честь этого целую вечеринку?
— О каком пафосе ты говоришь, Ребекка? — отозвался Ксавьер, с легкой полуулыбкой наблюдая за гостями. — Они должны знать, кто здесь хозяин.
— Да, никто не предполагал, что ты выкупишь "Азар", — хмыкнула та. — Мартинес едва инфаркт не получил, когда ты забрал у него букмекерскую точку, основанную Кристофом три с половиной года назад.
— Забрал? И снова громкие слова. Женщины так склонны к преувеличениям. Он не смог отказаться от моего предложения, только и всего. Я щедро заплатил, что еще надо?
— Недовольство осталось, — Ребекка одним глотком допила шампанское и поставила бокал на поднос проходящего мимо официанта. — Честно говоря, мне даже жаль этого мальчишку, Амадео. Пострадал ни за что.
— Многие люди страдают ни за что, Ребекка. Но так нужно. Сильные выживают, слабые — погибают. Не вижу в этой схеме ничего сенсационного. Если бы не он, меня бы здесь сейчас не было, — ответил Ксавьер. — Хотя, признаю, ты тоже сыграла свою роль. Если бы ты вовремя не узнала о том, что Валентайн купил "Азар"… — глаза на мгновение сузились. — Это, случаем, не Сезар Лаэрте там?
— Явился не запылился, — фыркнула Ребекка. — Пришел позлопыхать на вернувшегося конкурента.
Сезар подошел к ним. Седые волосы аккуратно зачесаны назад, на губах застыла вежливая улыбка, лишь побелевшие пальцы, сжимавшие бокал, выдавали злость.
— Добрый вечер, господин Санторо, — поздоровался он. — Великолепный прием.
— Благодарю. Рад, что вам нравится.
— Признаться, я думал, что мой зять выручил солидный барыш за этот отель, однако теперь считаю, что он продешевил. Вы превратили эту развалину в конфетку всего за пару лет.
— Совсем недавно он был бывшим зятем, не так ли? — отметил Ксавьер, сделав вид, что не услышал комплимента. — Кажется, ваша дочь развелась с ним сразу после скандала с Кристофом Солитарио.