— Со льдом, без? — участливо спросил бармен в ослепительно белой футболке. На вид ему было лет тридцать пять, но волосы, торчащие ежиком, уже начали седеть. Неизменная улыбка сияла на лице, сменяясь с радушной на сочувствующую в зависимости от настроения посетителей, которых он обслуживал.
— Без, — коротко ответил Амадео, подперев голову рукой и уставившись в полированное дерево стойки.
Бар "У Джо" находился у границы Старого квартала и являлся единственным приличным местом на многие километры вокруг. Амадео не знал, куда пойти после того, как покинул "Азар", и сейчас сидел за стойкой и глушил виски стакан за стаканом.
Сегодня в баре было многолюдно — проходил один из спортивных вечеров, и группы болельщиков заняли почти все свободные места, выкрикивая оскорбления в адрес противников любимой команды и подбадривающие слоганы. Джо едва успевал наливать пиво, и изредка подходил к одиноко сидящему клиенту у дальнего конца стойки.
— Прошу вас, — он поставил перед Амадео очередную порцию. — Что ж вы не смотрите игру? Не любите спорт?
— Не особо, — Амадео отпил немного.
— Тогда что вас привело сегодня сюда?
— Неважно.
Бармен все понял и не стал задавать вопросов.
Амадео прислонил стакан к пылающему виску. Голова раскалывалась от тупой, пульсирующей боли, грудь сдавливало, пальцы рук холодели.
Он не ожидал, что предательство Ксавьера будет иметь такие последствия. Неужели он и в самом деле с самого начала задумал завладеть компанией и для этого сблизился с Амадео? Как низко. Отец с большим уважением отзывался о нем, неужели это было только притворство? В тюрьме Амадео старательно убеждал себя в этом, однако так до конца и не поверил, что друг способен на такое, но сейчас выходило именно так. Ксавьер все же заполучил "Азар".
Еще и Йохан переметнулся на его сторону. Сердце болезненно сжалось. Единственный друг, который был с ним все эти четыре тяжелых года, не бросал в беде, поддерживал и помогал — и тот предал. Амадео остался совсем один.
Сильный тычок в бок вернул его к реальности. Стакан вылетел из пальцев и, ударившись о край стойки, разбился.
— Ой-ой, — темноволосый парень лет двадцати испуганно округлил глаза. — Извините, я не хотел вас толкать, это случайно!
— Ничего страшного, — пробормотал Амадео, отворачиваясь. — Джо, налейте еще, пожалуйста.
— Сию минуту, — мгновенно отозвался тот. — Только поговорю с этим шалопаем, — он перегнулся через стойку и схватил паренька за шиворот. — Кейси! Что ты опять тут делаешь, я же ясно сказал — не налью!
— Ну дядя Джо, — умильно смотрел на него тот яркими зелеными глазами. — Ну немножечко, мне же уже есть восемнадцать…
— Обойдешься. Не заработал. А за стакан заплатишь.
Парень понуро поплелся собирать осколки, ворча под нос не слишком заковыристые ругательства.
— Простите его, — добродушно сказал Джо, подавая Амадео виски. — Бестолковый, но добрый, специально зла никому не причинит. Он вас сильно толкнул?
— Нет, все в порядке, — Амадео взял стакан и сделал глоток. — Ваш работник?
— Нет-нет, вы что. Просто болтается тут. Мой дальний родственник. Не доверяю я свой бар другим, уж такая у меня ревность просыпается, что просто караул.
— Ревность? Вы так это называете?
— А как же иначе? — бармен обвел рукой пространство за стойкой. — Это же мое детище, и меня прямо дрожь берет, как представлю кого чужого за стойкой.
Амадео невесело усмехнулся и допил виски, ясно представив Ксавьера Санторо за столом Кристофа Солитарио. Болельщики взорвались восторженными воплями: их любимая команда забила гол.
Было далеко за полночь, когда Амадео вышел из бара. Его слегка пошатывало — последний стакан был лишним.
Последние три стакана, поправил он себя. Никогда не умел пить умеренно, да и организм, отвыкший от алкоголя за четыре года, сдался довольно быстро.
Повернув за угол, Амадео на мгновение остановился, прислонившись к стене, и прикрыл глаза, ожидая, пока холодный воздух немного протрезвит.
Куда сейчас отправиться? Где провести ночь? В Старом квартале наверняка есть люди, сдающие комнаты внаем, но Амадео не был тут с восьми лет и понятия не имел, к кому обратиться. Можно спросить у бармена, но тот наверняка уже закрыл заведение — оттуда не доносилось ни звука, последние болельщики разбежались сразу после матча. В непривычной тишине слух уловил какую-то возню, донесшуюся из глубины переулка.
Амадео оттолкнулся от стены и шагнул туда. Из темноты выкатилась пустая бутылка и ударилась о ботинок. Он наклонился и поднял ее.