Охранник распахнул ужасно скрипящую дверь. Человек, сидящий за покосившимся столом, поднял голову от ноутбука. Светлые волосы растрепались, из-под небрежной челки сверкали ярко-голубые глаза. Белая, без единого пятнышка рубашка выглядела довольно странно на фоне всеобщего хаоса и разрушения. Из-под распахнутого ворота выглядывала золотая цепь.
— А? Кого там еще притащило?
Отличное приветствие. Однако Амадео ожидал подобного, поэтому нимало не смутился.
— Добрый день, господин Хендриксон, — он шагнул вперед, протягивая руку. — Меня зовут Амадео Солитарио, я прибыл по поручению Ксавьера Санторо, чтобы разрешить ваши разногласия по поводу распространения товара.
На лице Хендриксона отразилось явное неудовольствие, которое тут же снова сменилось ленцой. Он вяло пожал протянутую руку и кивнул Амадео на шаткий стул.
— Да я помню, помню. Садитесь. Кажется, Амадео?
— Именно так, — не без опаски опустившись на сиденье, Амадео раскрыл папку и протянул ее Хендриксону. — Условия изложены здесь, во всех подробностях. Если же вам что-то непонятно, спрашивайте, я отвечу.
Блондин взял папку и пролистал. Холод его ничуть не беспокоил, хотя в кабинете было ненамного теплее, чем в коридоре, только радиатор непрестанно пощелкивал, безуспешно пытаясь обогреть огромное помещение.
— Снова этот язык, я в нем ни черта не понимаю, хотя и научился более-менее прилично разговаривать. Но юридические термины мне пока не под силу, — повернувшись к двери, ведущей в соседнюю комнату, он рявкнул: — Генри!!
На пороге возникла гора, которую разум Амадео далеко не сразу идентифицировал как человека. Массивные руки бугрились мышцами, футболка без рукавов плотно облегала каждый сантиметр тела, едва не расходясь по швам. Волосы такого же цвета, как у Томаса, были подстрижены и торчали ежиком, кусочки льда на месте глаз мрачно пронзали незваного гостя. Правая кисть была забинтована.
— Чего хотел? — осведомилось существо.
— Познакомьтесь, Амадео, мой брат Генри, — любезно представил Томас.
Амадео машинально кивнул, но гигант, казалось, этого даже не заметил.
— Слушай, Генри, из твоих пацанов читать кто-нибудь умеет?
— А? — ледяная гора оттаяла и потянулась почесать затылок. — Читать? А хрен их знает, этих мелочей, щас, погодь, — и он снова скрылся в комнате. Похоже, первое, что выучил Генри — это ругательства.
Амадео недоуменно повернулся к Томасу.
— Если у вас возникли затруднения, я могу разъяснить вам все, что написано в контракте, господин Хен…
Тот поднял руку.
— Не-не-не. Доверяй, но проверяй — помните главное правило такого рода бизнеса? Вы запросто можете наплести с три короба, воспользовавшись моим недостаточным знанием языка. Не обижайтесь, но я слишком много повидал на этом свете, чтобы доверять всем с первой встречи.
Амадео был вынужден признать, что это вполне справедливо.
Генри втолкнул в комнату мальчишку, который запнулся о задравшийся край ковра и упал, пробороздив носом пол.
— Господи, Генри! — возопил Томас. — Ты вообще их по возрастам различаешь? Что он мне там прочтет, ему только-только четыре стукнуло! Он даже не знает, как пишется «мама»!
— Да откуда мне знать, сколько ему?! Дите как дите, мне чего их еще, рассортировывать?! — взбеленился Генри.
Амадео встал со стула и помог ребенку подняться, ощущая под пальцами тонкие косточки, которые этому здоровенному типу ничего не стоило сломать. Худенький, с темно-русыми волосами и зелеными глазами, мальчик выглядел куда младше своих четырех лет. Кончик носа ободран от поездки по старому вытертому ковру, на запястьях красные следы, то ли от мощной хватки Генри, то ли от веревки.
— Э! — не замедлил возмутиться Генри. — Руки прочь от моего мальца!
Не обратив на него ни малейшего внимания, Амадео спросил мальчика:
— Ты сильно ушибся?
Тот отрицательно замотал головой, с испугом посматривая на Генри, и Амадео разозлился. Что этот тип о себе возомнил? Кто дал ему право так обращаться с беззащитным ребенком? Связывать, бить, морить голодом?
— Кто этот мальчик? — спросил он, обращаясь к Томасу. Генри он нарочно игнорировал.
— Это мальчишка Генри, он их коллекционирует, — ответил тот. — Они у него вроде как за слуг сходят. У всех людей свои странности, не так ли? А этого забрали с улицы пару дней назад, так что совсем новенький. Строптивый что твой жеребец. Даже руку моему брату прокусил.