Несмотря на то, что пару месяцев назад один из людей "Азар" произвел на него весьма неприятное впечатление, в открытую предложив взятку, Стерлинг решил принять приглашение. Пора расставить все точки над i, если Солитарио что-то нужно, он прямо попросит об этом. Разумеется, Стерлинг ответит отказом — в Комиссии о нем говорили как о чрезмерно честном чиновнике и чинили немало препятствий. Смешно. Вся система настолько прогнила, что честных людей считали отбросами.
Стерлинг никогда бы не признался, что одной из причин согласия стало само письмо: никаких официальных формулировок и избитых фраз — от бумаги веяло теплотой, будто автор писал давнему другу. И неожиданно Стерлинг почувствовал расположение к Амадео Солитарио, пусть никогда не видел его лично.
В дверь постучали. Тихо, деликатно. Стерлинг поставил пустую чашку на столик и открыл, догадываясь, кто мог нанести визит в столь ранний час.
На пороге стоял красивый мужчина. Даже чрезмерно красивый. Безупречную внешность нарушал лишь небольшой шрам на лбу, который терялся в черных волосах, забранных в хвост. Впрочем, нет, решил Стерлинг, шрам его нисколько не портил, скорее, придавал некую живость образу идеальной куклы.
— Доброе утро, мистер Стерлинг. Меня зовут Амадео Солитарио, я владелец "Азарино". Мне сказали, вы встаете рано, так как не любите терять время попусту. Я хотел повидать вас прежде, чем вы уедете.
Тот хмыкнул, затем пожал протянутую руку.
— Рад знакомству. Так и знал, что стоит ожидать вашего визита. Проходите.
Амадео принял приглашение. Стерлинг предложил гостю кофе, от которого тот не отказался.
Некоторое время они молча наслаждались напитком, любуясь городом из панорамного окна. Первым не выдержал Стерлинг.
— Если считаете, что вчерашний вечер — своеобразная взятка, то…
Вопреки его ожиданиям Амадео ничуть не оскорбился.
— Вовсе нет, мистер Стерлинг, с чего вы взяли? Или отдых вам не понравился?
Тот отрицательно покачал головой. И уже корил себя за вспышку раздражительности — слишком привык искать во всем подвох. Но не может быть, что за подобную милость Солитарио ничего не потребует!
В ответ на невысказанный вопрос Амадео улыбнулся и отставил чашку с недопитым кофе.
— Отчасти вы правы. Я хочу сделать вам деловое предложение, но ваше право отказаться. Я ничего от вас не требую.
Стерлинг насторожился, но не мог не признать, что условие его несколько обескуражило.
— Слушаю.
— Я знаю, что вы метите на пост главы Комиссии по азартным играм, — начал Амадео. — Но будем объективными — вы выбрали дерево, на которое без лестницы не взобраться. Более того, ветку, за которую хватаетесь сейчас, вскоре спилят.
— С чего бы? — холодно отозвался Стерлинг. — Или это угроза?
— Вовсе нет. Констатация факта. Нельзя быть правильным в борьбе за власть, а ваша главная проблема в том, что вы неподкупны.
— Разве это проблема? — вскинулся Стерлинг. — Я так не считаю.
— Но считают остальные. Подумайте сами — честные люди никогда не держатся на вершине долго. Без посторонней помощи.
— Не понимаю, что вы хотите сказать.
— Я могу помочь вам получить эту должность.
В номере повисла тишина, которую разбил звон ложечки о кофейную чашку. Стерлинг в задумчивости помешивал уже остывший кофе.
Первым порывом было послать наглеца подальше, но ситуация в Комиссии складывалась именно так, как описал Солитарио. Стерлинг был слишком принципиальным, слишком честным и любил указывать на место зарвавшимся чинушам. За это его не любили. Ходили слухи, что в следующем году безвольная марионетка Лоуренс покинет свой пост, назначив преемника, но Стерлингу ничего не светило. Его попросту вышвырнут, чтобы не деморализовал коллег призывами к честной игре.
Но Солитарио предлагал сыграть нечестно. И Стерлинг с удивлением понял, что не хочет отказываться, несмотря на жесткие принципы. Всю жизнь он боролся против коррупции на всех уровнях власти, до которых мог дотянуться, но зачастую спотыкался, а то и врезался лбом в деньги. Именно деньги правили бал, и он не мог помешать, как ни старался.
Чудом удалось дослужиться до одного из заместителей главы Комиссии по азартным играм, и когда Аарон Брейди подал в отставку, Стерлинг обрадовался. Сейчас, вот сейчас он наконец получит власть, которой так жаждал! Наконец справедливость восторжествует, он сможет сам устанавливать правила, не прогибаясь под насквозь продажных начальников!