— Откуда это? Как это могло попасть к Наркоконтролю?
— Известно как. Кто-то переслал им видео с твоих камер — угол обзора не оставляет никаких сомнений. Может, объяснишь, как настолько конфиденциальная информация оказалась у Наркоконтроля? Систему взломали?
Амадео наклонился и подобрал фотокарточку с пола. На ней Ксавьер стоял вполоборота и наливал коньяк в бокал.
— Ты сам разговаривал с Кейси на эту тему, не помнишь? Систему невозможно взломать, доступ к ней можно получить только изнутри.
— Именно, — Ксавьер не сводил с него колючего взгляда, и Амадео потер переносицу, пытаясь взять в толк, чего хочет друг. Соображалось плохо — уже несколько дней он нормально не спал, среди ночи то и дело раздавались звонки. Чилли, компаньоны, репортеры, которые черт знает как узнали номер мобильника — им не было числа.
Внезапно он понял. Но догадка казалась до того дикой, что мозг отказывался ее воспринимать. Несколько мгновений Амадео пытался свыкнуться с абсурдной мыслью. Как Ксавьер вообще мог даже думать в эту сторону?
— Ты считаешь, что я это сделал? — в голосе явственно прозвучала обида.
Ксавьер оперся на стол и наклонился к Амадео. Их лица оказались на одном уровне, и он пытался прочесть в глазах друга опровержение своим мыслям. Но, как обычно, принц казался непроницаемой стеной, показывая лишь то, что хотел. Этому взгляду он научился в тюрьме, и Ксавьер разозлился на Амадео за то, что тот сейчас испробовал этот прием на нем. Значит, есть, что скрывать.
— Я не хочу так думать, но у меня нет выхода. Не ты ли мне пел о том, какая потрясающая у тебя новая система безопасности? Что ее никто не способен взломать, что я могу говорить о чем угодно и с кем угодно в стенах твоей гостиницы, не страшась огласки, ибо "мы почти братья, меня обижают твои вопросы о безопасности информации, Ксавьер"?
— И поэтому ты решил, что я усыплял твою бдительность, а сам продавал информацию Наркоконтролю? — Амадео не мог поверить в услышанное. — Как это тебе вообще в голову пришло? Это сильное оскорбление, знаешь ли.
— Пока ты еще не совсем обиделся, постарайся объяснить вот это, — Ксавьер ткнул пальцем в фото. — Раз это не ты, то откуда они взялись? Весть о взломе системы давно дошла бы до меня, будь оно так. Но если взлома не было, как ты утверждаешь, то кто-то вошел в систему и извлек информацию. А кто знает пароль? Только ты.
Амадео угрюмо молчал, перебирая в уме возможные варианты, но ни один не подходил. Пароль действительно знал только он, но подозревать его в том, что он продал информацию на друга Наркоконтролю? Какого черта?
— Выбор невелик, Амадео. И сейчас ты вспоминаешь, кому еще называл пароль, или мы с тобой расстаемся. Это мог быть твой горе-программист? Он создавал эту систему, и он же мог ее хакнуть.
— Кейси незачем это делать, — ответил Амадео, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать. — В его интересах доказывать работоспособность системы как ее создателю. Это точно не он. Я допускаю, что систему могли взломать, пусть Кейси и утверждает, что это невозможно. Но, Ксавьер, я тоже…
— И кто остается в итоге?
— Хорошо, — Амадео с трудом удавалось сохранять спокойствие. — Буду говорить с тобой на твоем языке. Какие у тебя доказательства?
— Никаких. Но если бы дело было только в этом, я бы к тебе не пришел, — Ксавьер достал из кейса пачку бумаг. — Посмотри внимательно и скажи: это твоя подпись?
Амадео пробежал документы глазами и обомлел. Переводы денег в зарубежные банки, отчеты о доходности с точек наркоторговли, которым заведовал он. На каждом листе стояла его подпись.
В горле пересохло, и он откашлялся, понимая, что крупно влип. Да будь он хоть трижды убедителен, против фактов не попрешь — Ксавьер не поверит, что он тут ни при чем. Амадео понятия не имел, кто смог так высококлассно подделать подпись, но в том, что он ничего подобного не делал, был уверен на сто процентов.
Он отложил документы на край стола и в упор посмотрел на Ксавьера.
— Ты веришь в то, что я способен за твоей спиной проворачивать такие дела?
— Я не хочу в это верить. Но я верю Ребекке, а она предоставила достоверную информацию, что это твоих рук дело.
— Ребекка не раз ошибалась, и…
— Не в этот раз. На документах — твоя подпись, принц, и графологическая экспертиза это подтвердила. Нет смысла отпираться, — Ксавьер вздохнул и выпрямился. — Амадео, я хочу тебе верить. Но не могу, сам знаешь почему. И еще лучше понимаешь, что такое нож в спину от самого близкого человека, — голос стал тише. — Такое не прощают. Не стоило добиваться того, чтобы я вспоминал тебя так, как ты вспоминаешь Лукаса по сей день.