— Черт, принц, только попробуй умереть, я сам тебя убью, — прошипел Ксавьер. — Воскрешу и убью! Слышишь меня?!
Амадео никак не отреагировал.
— Послушай, Ксавьер, — голос Энрике дрожал от испуга и злости на Хесуса. Ксавьер слышал его будто через слой поролона. — Это не мой приказ. Я не собирался запихивать его в гроб!
— Потом, — оборвал Ксавьер. Собственный голос глухо отдавался в голове. — Его нужно на воздух.
Он подхватил Амадео на руки, и тут земля ушла из-под ног.
Пыль была повсюду.
Забивала дыхательные пути, застилала глаза, скрипела на коже. Не давала пошевелиться. Ксавьер пытался разглядеть хоть что-то, но вокруг была только темнота, под веки и в горло набилась вездесущая пыль.
Закашлявшись, он уткнулся лицом во что-то мягкое. Волосы, длинные волосы. Принц?
Да, это был он. Когда на них рухнул похоронный дом, Ксавьер не выпустил Амадео, а крепче прижал к себе. Но что, черт побери, произошло?
Он толкнул руками завал над собой, и тот неожиданно легко поддался. Выбравшись наружу, Ксавьер протер глаза и осмотрелся.
Улица Седрос превратилась в ад.
Там, где раньше стояли одно- и двухэтажные дома, магазины, конторы, теперь остались только развалины, по которым бродили серые от пыли люди. Их глаза ничем не отличались от глаз принца несколько минут назад.
Пустота.
Скоро она заполнится ужасом и болью.
Ксавьер отбросил в сторону обломки и вытащил принца наружу. Тело плохо слушалось, мимоходом он отметил рваную рану на левой ноге, но боли не чувствовал. Шок, скоро пройдет, а пока нужно позаботиться об Амадео.
Он подхватил принца на руки и, с трудом пробираясь между завалами, вытащил его на открытое пространство. Звуки постепенно возвращались, он слышал крики боли, плач детей и знакомый голос.
— Энрике! Энрике!!
Ксавьер опустил Амадео на землю и увидел Рауля, распластавшегося на краю гигантской трещины — того, что осталось от половины похоронного дома. Он тянул руку вниз и громко звал брата.
На дне расселины распластался Энрике.
Ксавьер с первого взгляда понял, что тот мертв. Вокруг головы расползлось кровавое пятно, уже впитавшееся в серую землю, и что-то розовое. Высота была не такой большой, но, падая, он расколол голову о каменистый выступ.
— Энрике! — вопил Рауль, бессильно сжимая правую, покалеченную руку. В скрюченных пальцах был зажат обрывок рукава.
Энрике Гальярдо погиб, потому что брат не смог его удержать. Той самой рукой, которая пострадала по его вине.
Это землетрясение назвали самым сильным после катастрофы 1985 года. Оно оценивалось в восемь баллов по шкале Рихтера и повлекло за собой кошмарные разрушения и гибель семи тысяч человек. Ксавьеру повезло — крыша похоронного дома давно нуждалась в ремонте, балки были изъедены термитами и весили не настолько много, чтобы убить. Он отделался раной на ноге, на которую наложили семь швов, ссадиной на лбу и небольшим сотрясением. Принц — удивительное дело! — практически не пострадал, по крайней мере, физически. Йохан, гнавшийся за Хесусом, оказался на узкой улице, и его едва не завалило обломками рухнувших по обеим сторонам зданий, и Цзинь, ругаясь по-китайски, два часа вытаскивал из его спины многочисленные щепки и осколки бетона. Йохан матерился в подушку, но, вспоминая кошмарные шрамы на спине Амадео, терпеливо сносил мучения и даже не просил обезболивающего, хотя дергало ужасно.
Правая рука Рауля покоилась на перевязи. Пытаясь вытащить брата, он еще больше повредил ее, и теперь не мог вообще ничего ей делать.
Похороны Энрике на общем фоне трагедии прошли незаметно.
На следующий день после них все собрались на вилле Мигеля. Рауль принял соболезнования от Гонсалеса и Переса, но старался держаться в стороне. За обедом Ксавьер коротко обрисовал ситуацию, сказав, что настоящим стукачом оказался Хесус Гальярдо. Заведомая ложь, Амадео точно это знал — Энрике сам признался, когда рассказывал историю Лучиано, но от правды никому пользы не было.
Амадео пришлось рассказать Раулю, что случилось с Лучиано на самом деле. Скрывать не имело смысла — Хесус достаточно наболтал об этом там, в похоронном доме. Оба они решили ничего не говорить дону Грегорио — ни к чему ворошить прошлое и пробуждать боль, с которой пожилой дон только-только начал справляться.
Хесус бесследно исчез. Возможно, погиб под завалами, но Ксавьер склонялся к тому, что он скрылся, как крыса, в трущобах Мехико. В любом случае, в одиночку он ничего не мог сделать и опасности никакой не представлял. Однако Ксавьер настоял на том, чтобы продолжить поиски — не хотел оставлять ни малейшего риска того, что принца снова похитят и попытаются убить.