— Принц, — снова вступил в разговор Санторо. — Может быть, все же склад?
Томас уже мысленно приготовился снова нырнуть в багажник и запереться изнутри — плевать на сломанный механизм, он будет держать крышку руками! — но Амадео внезапно отступил и зашагал к джипу.
— Нет. Томас и в самом деле ничего не знает. А Генри вряд ли подставится под удар, чтобы спасти брата. Такие, как он, неспособны жертвовать собой даже ради родной крови. — Взявшись за ручку дверцы, он окинул Томаса долгим взглядом. — Генри даже труп из городского морга не приедет забрать, чтобы не попасться.
Ксавьер не согласился с решением Амадео уехать, он считал, что стоит чуть надавить, и Томас выдаст нужную информацию, но промолчал и сел рядом с другом на заднее сиденье. Тонкий паренек вручил Томасу ключи от «бьюика» и сел за руль джипа, второй телохранитель устроился рядом. Через минуту Томас остался на загородной дороге один.
Только сейчас ноги у него подкосились, и он схватился за машину, чтобы не упасть. Только сейчас он осознал, что вполне мог закончить свою жизнь здесь, на безлюдной дороге, с дырой от пули в затылке, и никто не стал бы его искать. Генри наверняка свалил из города, а те ребята, что на него работали, не захотят связываться с копами и растворятся на городских улицах быстрее сахара в чае.
— Вот тебе и наркокороль. — Он провел дрожащей рукой по вспотевшему лбу. — Вот тебе и нарковойна.
В машине Ксавьер спросил:
— Почему ты его отпустил? Уверен, какую-то информацию он смог бы нам дать.
Амадео смотрел в окно. Сердце сжималось от тоски, какая-то часть горячо хотела последовать совету Ксавьера: вернуться назад, схватить Томаса и пытать, пока не выдаст все. Но он понимал, что этим мало чего добьется. Да, оставался шанс, что Томас покрывает брата, и ему известно, где скрывается Генри, но если нет, они зря потратят время. И потеряют возможного союзника.
Но объяснить это другу, который предпочитал действовать напрямую и силой, он не мог. Как не мог объяснить, почему два года назад отпустил Киана, который шпионил в «Азар». Почему оставил в живых Бернардо, предводителя банды, похитившей его, чтобы отомстить за Флавио. Но он знал, что, даже не понимая мотивов, Ксавьер все равно доверится ему и примет его решение.
— Продолжаются поиски похищенного два дня назад Матео Солитарио. — говорила хорошенькая телеведущая. На кукольном личике застыло выражение крайней озабоченности, хотя ей, скорее всего, было до фонаря, хоть сколько детишек пропади пропадом. — Мальчик исчез с территории школы, против директора которой заведено уголовное дело о халатности. Требований о выкупе все еще не поступило. Подозреваемый: Генри Хендрикс…
Генри переключил канал, до упора вдавив кнопку в пульт. Задрали, одно и то же! Он конечно планировал прославиться, но немного в другом качестве, а скрываться в клоповнике, боясь высунуть нос наружу, в его планы никак не входило. Преступник! Похититель детей! Пха!
Он допил банку пива и громко рыгнул. Ничего, скоро шумиха уляжется, и он преспокойно продаст пацана. Учитывая громкое имя, покупателей на него найдется предостаточно. Это сейчас все прижали задницы, боятся, что их обвинят в соучастии, а потом отбою от желающих не будет, у этого длинноволосого говнюка полно врагов.
Правда, Генри предпочел бы впарить его побыстрее. Только тогда его месть можно считать завершенной. О том, чтобы прихлопнуть мелкоту, как мошку, он даже не думал. В чем удовольствие? Лучше он продаст его в рабство, это куда мучительней быстрой смерти. Или на органы! Еще круче, и бабла можно поднять хренову гору. Да Солитарио с ума сойдет, когда узнает, что стало с его драгоценностью!
Драгоценность зашевелилась в углу. Проснулась. Генри не подумал даже повернуть голову. Время кормежки еще не настало, пусть терпит. Жаль, что приходится тратиться на содержание паразита, но раз дело обернулось так, деваться некуда, помрет от голода — никакого проку.
Тео сел, прижавшись спиной к стене, и сонно осмотрелся. Уже два дня не мытые волосы висели сосульками, рубашка стала серой. Бок болел от твердой поверхности пола, Генри, в отличие от Томаса, о его комфорте не думал. Во рту пересохло, но Тео не стал просить воды — знал, что от этого зверя ничего не добьется, а унижаться перед ним не собирался.
Поэтому просто сидел и таращился в стену. Он мог только ждать, когда папа его спасет, потому что вчерашняя попытка бегства не удалась, а пробовать снова Тео не хотел.