Еще одним аргументом против побега было то, что отец знал подозреваемого. Сразу заработала версия о мести, тем более никаких требований о выкупе до сих пор выдвинуто не было. А это ох как усложняло дело и заставляло торопиться — никто не знал, что именно может произойти с мальчиком.
По адресу, который предоставил Солитарио (бог знает, где он его взял) обнаружилась лишь пустая неопрятная квартира. Байлес распорядился установить за ней наблюдение, но считал, что похититель вряд ли там появится. За его братом Томасом Хендриксоном, мелким предпринимателем, тоже следили, опять же, совершенно безрезультатно. Генри вместе с мальчонкой будто испарились.
— Я понимаю, — промямлил он в ответ на выпад Санторо. — Мы делаем все возможное, все имеющиеся в нашем распоряжении ресурсы задействованы в поисках…
Байлес глянул на Амадео, который не участвовал в разговоре. Он сидел за столом детектива и цедил кофе из пластикового стаканчика. Лицо его было пустым, казалось, он вообще не слышал ничего, о чем тут говорили. Переживает, подумал Байлес. Или до сих пор в состоянии шока. Такое среди родителей пропавших детишек тоже не редкость, как бы в кататонию не впал этот хрупкий принцесс…
Амадео отставил стаканчик и поднял на Байлеса усталый взгляд. Тот едва не отшатнулся — такая глубокая чернота плескалась в глазах. Байлес даже представлять не хотел, что будет, если она обернется не против похитителя, а против не способного ничего сделать детектива из розыскного отдела.
— Вы уж постарайтесь, — произнес Амадео. Голос его был тихим, равнодушным, но это в сочетании с убийственным взглядом только больше пугало. — Постарайтесь, детектив.
Он поднялся и вместе с Ксавьером покинул кабинет. И только сев в машину позволил себе выпустить злость. Зажмурился, стиснул зубы и со всей силы ударил кулаками по спинке переднего сиденья.
— Какого черта, — голос дрожал, волосы упали на лицо, но он не потрудился их убрать. — Какого черта я не могу найти эту сволочь, не могу загнать ее в угол и уничтожить! Почему этот таракан прячется так, что никто не может его найти! Он всего лишь жалкий и не слишком умный громила, как ему удается?!..
Голос сорвался, и Амадео с шумом втянул в себя воздух. Легкие горели, глаза жгло, костяшки болели от удара по сиденью, но он хотел бить еще и еще, хотел бить по физиономии Генри, пока та не превратится в кровавую кашу!
Ксавьер стиснул плечо друга. За последние два дня Амадео здорово сдал. Прекрасное лицо осунулось, побледнело, под усталыми глазами темнели круги. И пусть на людях он держался спокойно и сдержанно, ничем не выдавая своего состояния, Ксавьер видел, каких усилий ему стоит не сорваться.
— Я вижу только одну причину — кто-то ему помогает, — сказал он. — Сам Генри смог бы организовать похищение, он нарабатывал практику годами, но исчезать он не умеет. У него просто не было необходимости — все, кого он продавал, были беспризорниками. А значит, сейчас его кто-то прикрывает. Какие из твоих врагов наиболее бесстрашные, принц?
Амадео откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, размеренно дыша. Через пару минут он мог говорить без дрожи в голосе.
— В первую очередь я подумал бы на Арройо. Все-таки Генри работал на него и вместе с ним прибыл в город. А значит, тот запросто мог прикрыть его зад. Но тут нет главного — мотива.
Ксавьер кивнул.
— Ты прав. Не вижу причин с его стороны прижимать тебя. Ваши сферы никак не пересекаются, вы не конкуренты. Кто-то еще?
Амадео подумал, затем покачал головой.
— У меня много недоброжелателей, но о стычке с Генри практически никто не знал. Здесь работал человек хорошо осведомленный. Генри всего лишь пешка, которую после использования утилизируют. Его сделают крайним в этом деле. — Он оперся локтями на колени и закрыл лицо руками. — Но почему тогда до сих пор никаких требований? Что я, черт побери, должен сделать, чтобы вернуть Тео? Что?
Ксавьер промолчал. Он не сомневался, что за сына Амадео отдаст даже свою компанию со всеми филиалами, но боялся говорить принцу, что требований может и не быть. Что совсем необязательно похитителю что-то нужно. Что мотивом похищения Тео может быть попытка сломить его единственно верным способом.
И тогда принц попросту соскользнет во тьму, откуда нет возврата. Ксавьер отлично помнил куклу, которая встала на место Амадео, когда Тео похитили в первый раз. Помнил пустые глаза, бесстрастное выражение лица, совершенное неузнавание окружающих. И дремавшую глубоко внутри, но неожиданно пробудившуюся нечеловеческую жестокость. Истерзанное тело Флавио до сих пор стояло перед глазами.