Может быть, это первый мальчишка, о котором кто-то заботился? Кто-то искал его, беспокоился о нем? Никто никогда не беспокоился о Томасе, Генри было, в сущности, наплевать, если бы он сгинул в какой-нибудь подворотне, а этому мальчику посчастливилось найти людей, для которых он бесценен. Настоящую семью.
— Да пошло оно все. — Томас провел ладонью по лбу и с удивлением обнаружил, что руки дрожат. Нет, это не отходняки после встречи с вооруженной до зубов охраной Солитарио, вовсе нет. Это страх того, что сделает с ним Генри, когда узнает, что он натворил.
Может, бросить все и рвануть прочь? Купить билет на самолет и никогда не возвращаться? Томас так бы и сделал, если бы не был уверен, что Генри отыщет его даже в Антарктиде среди пингвинов. Ну нет, бегать всю жизнь он не собирался. Сегодняшнее происшествие придало ему уверенности, что все закончится хорошо. Он впервые смог противостоять Генри, впервые сделал то, что тому бы не понравилось, впервые смог залезть брату под кожу! Это ли не повод для праздника?
Выезжая из города, Томас уже насвистывал более оптимистичную песенку, выбросив из головы все тревоги.
Цзинь прибыл через несколько минут после того, как уехал Томас. Едва ступив за порог, он осмотрел мальчика и заявил, что ничего серьезного нет — разве что ублюдок Генри выбил ему зуб. Тео поспешно сказал, что ничего страшного, зуб все равно шатался и вот-вот должен был выпасть, но Амадео физически ощутил, как его захлестнула горячая волна ярости. Будь Генри рядом, Амадео, не раздумывая, всадил бы пулю ему в затылок.
В остальном, кроме распухшей щеки и фингала под глазом, травм не было. Мальчик трещал без умолку, рассказывая, как Томас заботился о нем и даже готовил еду, и в довершение продемонстрировал заклеенный палец.
— Дядя Томас совсем не плохой, — горячо доказывал он. — Плохой человек не стал бы кормить меня и заботиться. И точно не привез бы домой… Правда ведь, пап?
— Конечно. — Амадео обнял сына за плечи. — Конечно, малыш.
Он и сам не мог до конца поверить тому, что произошло. Не отпускал сына ни на шаг, держал его за руку, будто хотел удостовериться в его реальности. Тео был не против, он жался к отцу и широко улыбался охранникам, которые то и дело подходили осведомиться, как у него дела, и назвать храбрецом и молодцом.
— Признаться, Хендриксон меня удивил. — Ксавьер беззастенчиво залез в вазочку с леденцами и, развернув один, кинул в рот. Отказ от курения породил новую вредную привычку. — Я считал его ни на что не годным отбросом, чего же такого ты в нем разглядел, что позволило тебе понадеяться на него?
— Ничего. — Амадео сел за стол и пригладил волосы. Тео наконец уснул, измученный событиями последних дней. Вряд ли ему удавалось крепко спать в плену Генри. — Если честно, я до последнего не верил, что Томас пойдет против брата. Он боится Генри, и я его понимаю. Но в прошлом году, когда меня похитили, я понял — что-то между ними произошло. Что-то надломилось. — Он пожал плечами. — Называй это как хочешь, спиши на интуицию. В любом случае, благодаря Томасу Тео сейчас здесь, живой и невредимый.
— Бесспорно. И как тебе удается внушать людям доверие, принц? Это все твое природное обаяние.
— У «крота» удалось что-нибудь узнать о заказчике? — спросил Амадео, меняя тему. Он терпеть не мог, когда Ксавьер подшучивал на тему внешности. — Я совсем забыл о твоих делах, прости.
— Ничего удивительного. — Ксавьер задумчиво катал леденец во рту. — Кент покончил с собой. Не спрашивай, как ему удалось, я не знаю. Киан не успел его допросить, когда мы приехали, он уже был мертв.
— Покончил с собой? — Амадео подался вперед. — Кого же он покрывает, что смерть для него предпочтительней?
— Вопрос на миллиард. — Ксавьер откинулся на спинку стула. — Теперь мы этого никогда не узнаем. От него во всяком случае.
— Уверен, что это самоубийство?
— Откусить себе язык с посторонней помощью? — Ксавьер покачал головой. — Там было четверо моих ребят. Если они ему помогли, мне пора закрывать «Камальон» и нанимать новый штат где-нибудь в Португалии. — Он усмехнулся. — Ты хорошо разбираешься в людях. Заставлю тебя подбирать персонал. У меня, к сожалению, нет твоего таланта переманивать врагов на свою сторону.
— Никого я не переманивал, — возразил Амадео. — Томас сам…
— Сам передумал помогать брату, разумеется. — Ксавьер взял еще один леденец. — Как бы там ни было, я жду отчета от Арройо, потом решу, как действовать дальше. Не забивай голову, это мое дело. А тебе предстоит пережить повторную атаку журналистов, поэтому ложись-ка спать. Иначе придется воспользоваться макияжем, чтобы скрыть круги под глазами.