— Томми тебе не говорил, что я хочу снова торговать рабами? Вот эта причина и есть. Твой пацан должен был стать первой ласточкой, если б я его загнал кому надо, меня познакомили бы с нужными людьми.
Амадео оставался внешне спокойным, хотя внутри все кипело. Глаза сощурились совсем чуть-чуть, и знающие его люди уже давно поняли бы, что надо заткнуться, но Генри ничего не заметил.
— Кому загнал?
— Клиенту, ясен пень. — Генри хихикнул. При его комплекции тоненький смешок прозвучал нелепо. — Он раньше затаривался у Марсело, а теперь вот ищет поставщика.
— Марсело Флавио?
— У него самого. — Генри поднял вверх большой палец. — Известный работорговец, я давно хотел с ним законтачить, но уже не судьба. Хочу ему заменой стать, понял, да?
Амадео прикрыл глаза. Еще немного, и он просто взорвется. Имя Марсело Флавио подействовало не хуже искры на складе динамита. Он хотел вскочить, схватить Генри за грудки и вышибить имя клиента из его гнусного рта, но вместо этого спросил другое:
— Кто свел тебя с ним?
Генри закинул руки за голову и ухмыльнулся во весь рот.
— Ты же знаешь. Чего спрашиваешь?
Томас за спиной Амадео беспокойно заерзал.
— Знаю, — все так же спокойно ответил Амадео. — Но не был до конца уверен, хорошо, что ты подтвердил мою догадку. Но мне неясна причина. Зачем Арройо оказывать тебе подобную милость? Откуда у него контакты потребителей «живого товара»?
Томас икнул.
— А… Арройо?.. Твой бывший босс? Он каким местом к работорговле?
Генри посмотрел на брата так, будто дерево вдруг заговорило.
— Ты всегда был тупеньким, Томми. — Он опасливо глянул на Амадео, решив не комментировать его умственные способности. — Кадровое агентство у него, как же… Кадров-то он поставляет на ура, только им за работу ни шиша не платят. А то и в расход пускают. Чего, думаешь, я к нему работать напросился? Он пообещал мне долю в бизнесе.
Томас зажмурился. Доля в бизнесе! Ну конечно, разве стал бы Генри лизать кому-то зад просто так, из доброты душевной?
Амадео поднялся и одернул куртку. Капли дождя уже высохли — в подвале было тепло. Что ж, недолго Генри осталось пребывать в своем комфортабельном убежище. Он уже рассказал все, что знал, больше от него никакого толку. Неважно, насколько это не понравится Томасу — Генри не появится на улицах города. Этого или какого-то другого. Не сможет воровать ребятишек и продавать их богатеньким клиентам.
И уж точно не станет вторым Марсело Флавио.
— Зря ты связываешься с ним, Аристократ, — вновь подал голос Генри, поняв, что разговор закончен, и используя последний шанс выслужиться. — Арройо — опасный чувак, я бы не стал переходить ему дорогу, даже если бы за мной сам Флавио стоял.
Амадео шагнул к нему, и Генри напрягся, с трудом подавив желание спрятаться под одеялом. Он не понимал, чем его пугает этот красавчик, ничего опасного в его внешности куклы не было, но по коже табунами забегали мурашки.
Амадео наклонился к нему, опершись рукой о стену за его спиной, так близко, будто собирался откусить ему нос. Черные глаза смотрели равнодушно, лицо застыло бездушной маской.
— Слушай меня внимательно, Генри. Сегодня ты остался в живых только благодаря своему брату, запомни это. И когда будешь мерить шагами узкую тюремную камеру, ударяясь о стены широкими плечами, думай о том, что свою единственную семью, единственного человека, которому ты небезразличен, ты едва не убил собственными руками. И воображай, что с тобой было бы, если бы Томас все же умер.
Он выпрямился и, застегнув молнию на куртке до самого верха, повернулся и вышел из подвала. Бернардо и Киан последовали за ним. Томас же задержался, со смесью ужаса и жалости глядя на брата. Тюрьма? Да Генри скорее вены себе выгрызет! Однако сейчас брат выглядел напуганным. Да что там, в ужасе! Таким Томас видел его всего раз — когда в детстве к ним в квартиру вломились барыги, которым он задолжал, и едва не спалили ему причиндалы газовой горелкой.
Он попытался что-то сказать Генри, но тот уставился на дверь, за которой скрылся Амадео, и беззвучно шевелил губами. Обреченно махнув рукой, Томас вышел.
Амадео о чем-то говорил с Бернардо. Заметив Томаса, он приподнял уголки губ.
— Я сдержал обещание. Но отпустить твоего брата просто так не могу, уж прости.
— Да я понимаю. — Томас откашлялся. — Пусть лучше в тюряге сидит, чем помрет. Из двух зол, как говорится…
Амадео кивнул и похлопал его по плечу.
— Рад, что мы с тобой солидарны в этом вопросе. А теперь едем. Нам надо еще кое-кого навестить.