Часть 2. Плохой расклад
Девять лет спустя
Негромко играла музыка, люстра переливалась огнями, бросая сверкающие блики на мужчин в смокингах и наряженных в вечерние платья женщин. Звуки скрипок взлетали к потолку, мелодичными каплями падали и разбивались о паркет ноты фортепиано. Голоса присутствующих гармонично вливались в музыку, дополняя ее, звон бокалов, изредка доносившийся откуда-то из глубины зала, заставлял кривить губы в улыбке и произносить ненужный тост.
Амадео с трудом подавил зевок. Слава богу, ему не пришлось надевать смокинг, отец разрешил ограничиться строгим костюмом. Волосы, блестящим агатовым потоком спускающиеся почти до талии, были перехвачены сзади черной резинкой.
- Отец, разве это обязательно? Все эти приемы жутко скучные.
- Да, малыш, обязательно. Я согласен с тобой, здесь порой невыносимо, но плюс в том, что можешь познакомиться с нужными людьми. Ты ведь знаешь, как много значат связи.
Разумеется, Амадео знал. И понимал, почему отец всюду берет его с собой и часто устраивает приемы в ресторане принадлежащей ему гостиницы «Азарино» – чтобы показать его другим. Будто выставочный экспонат, ей-богу. Но когда-нибудь придется вести дела с этими людьми. И лучше до этого момента изучить их тщательней, чем они изучат его.
- Лукас так и не пришел, – в голосе Амадео прозвучала легкая нотка разочарования, которую отец моментально уловил.
- Твой брат всегда таким был, – Кристоф успокаивающе похлопал его по плечу. – Ты же знаешь. Но не суди строго, это я не воспитал из него благородного человека. Ты тут ни при чем.
Амадео пожал плечами, не собираясь спорить с отцом. Все равно бесполезно. И немного обидно, что в такой день Лукас откровенно наплевал на него.
Когда Кристоф много лет назад спросил, когда у Амадео день рождения, тот не смог ответить – попросту не знал, мог назвать только свой возраст. Поэтому Кристоф сам назначил его – девятнадцатое июня, день, когда Амадео впервые переступил порог особняка. И сегодня ему исполнялось двадцать лет. Отец организовал прием, на который пригласил своих партнеров и влиятельных личностей в деловом мире. Амадео не слишком любил подобные сборища, но ради Кристофа готов был вытерпеть и это.
Множество людей, большинство из которых Амадео видел впервые в жизни, прохаживались по ярко освещенному залу, здороваясь друг с другом, мило улыбаясь, спрашивая, как дела, хотя это их совершенно не интересовало. Лгали друг другу в глаза и нимало не смущались. Поздравляли его с днем рождения, обнажая в широких улыбках ровные белые зубы, но глаза и не думали улыбаться. В них светился лишь холодный расчет, поиск выгоды, намерение о чем-то договориться. И ничего больше. Карнавал лицемерия.
Амадео прогнал мрачные мысли. Главное, что отец рядом, а о куклах с фальшивыми улыбками можно и забыть. Равно как и о Лукасе. Все равно они никогда не были близки. Вскоре после официального усыновления издевательства практически прекратились, но Лукас никогда не говорил с ним по душам. Ни разу не доверился, и Амадео мог его понять. Лукас привык быть единственным, а Амадео, сам того не желая, спихнул его с пьедестала.