Лукас скрежетнул зубами. Ну и что? Подумаешь, перепугал маленькую принцессу. Это не повод тыкать пистолетом в его голову и угрожать расправой!
Он сел на кровать и в раздражении схватил зазвонивший мобильник. Чего ей неймется, обязательно звонить прямо сейчас?
- Чего тебе еще, Виктория?! – рявкнул он.
- О, ничего, – раздался ехидный голос жены. – Хотела напомнить, что не забрала у тебя кое-какие вещи.
- Издеваешься?! – прорычал он. – Ты забрала у меня все! И даже больше того, что должна была!
- Да неужели? – количеству яда в голосе могла бы позавидовать гадюка. – Напомнить тебе условия нашего брачного контракта? Я заеду в пять. Будь, пожалуйста, дома, у меня нет никакого желания общаться с вашей домохозяйкой.
- У меня дела.
- Что ж, тогда оставь Амадео. Он гораздо приятней тебя в общении, – она выдержала драматичную паузу. – Во всех видах общения.
- Тварь! – рявкнул Лукас, швырнув телефон в стену.
Стерва, да как она смеет?! Звонит ему, дразнит, несмотря на то, что сама же и ушла от него! Да еще и позволяет себе говорить такие вольности! До официального развода дело так и не дошло, Сезар запретил даже думать о подобном скандале, и Виктория прекрасно это знала, заимев новую привычку названивать мужу и доводить до белого каления.
И снова Амадео, снова этот чертов отброс! Лукас в ярости ударил руками по кровати. Слишком правильный мальчик, чтобы спать с его женой, что стерве не мешает каждый раз на это намекать.
- Да чтоб ты сдох, Амадео, – прошипел он. Теперь он уже жалел, что не довел дело до конца и не задушил гаденыша.
Внизу хлопнула входная дверь. Наверняка Санторо наконец наговорился с отцом и свалил. Туда ему и дорога, слишком близкие отношения между партнерами всегда все только портят, стоит одной из сторон допустить промах. Лукас, отодвинув штору, выглянул в окно. Амадео садился в припаркованный у дома джип.
- Даже водителя не взял, – хмыкнул Лукас. – Надеюсь, ты разобьешься по пути, мразь.
Бармен поставил перед ним стакан виски без льда, и Амадео в несколько глотков осушил его, морщась от боли в горле. В голове царил полный хаос, мысли путались, прыгали, наскакивали одна на другую и не желали упорядочиваться. То, что сегодня сделал Лукас, никак не хотело облекаться в ясную картину, но и обрывков было достаточно, чтобы Амадео вздрагивал от отвращения всякий раз, вспоминая обжигающе горячую ладонь брата, сдавливающую его шею.
Как он мог позволить Лукасу так поступить с собой? Раньше брат никогда не опускался до подобного. Да, он злился из-за успехов Амадео, это случалось частенько, иногда хватал его за волосы и тихо, чтобы отец не услышал, шептал всякую ерунду, угрожал, бросал на него завистливые взгляды, но Амадео, черт побери, никогда не воспринимал это всерьез! Кто же мог знать…
Его снова затрясло, и Амадео знаком попросил налить еще.
Жуткая сцена, за которую он испытывал нечеловеческий стыд, разыгралась еще и при будущем компаньоне отца! Такого унижения Амадео в жизни своей не испытывал, поэтому не смог найти в себе смелость спуститься в гостиную и присутствовать на переговорах, боясь увидеть насмешливый или, того хуже, сочувствующий взгляд. С него достаточно.
Поэтому он, почти весь день бесцельно проколесив по городу в попытке успокоиться, сейчас сидел за стойкой бара, куда изредка заходил, и глушил один стакан виски за другим, надеясь, что опьянение поможет прогнать постыдные воспоминания.
- Виски со льдом, – прозвучал рядом знакомый голос.
Амадео вздрогнул и, убрав волосы с лица, мрачно покосился на севшего рядом Ксавьера, невозмутимого, как скала.
- Как прошли переговоры? – как можно равнодушнее спросил он, плотнее обхватив стакан, чтобы унять дрожь в руках. Голос звучал хрипло, на коже наверняка остались синяки от пальцев брата.
- Замечательно. Мы обсудили все необходимые аспекты и пришли к согласию, что, впрочем, неудивительно, ведь решение я принял заранее. А потом говорили о тебе, – Амадео снова вздрогнул, что не укрылось от внимания Ксавьера. – Твой отец очень тебя любит. Даже немного завидую его детям.
Амадео прислонил прохладный стакан к виску.
- Да. Любит. Иногда мне кажется, что даже слишком, совершенно забывает о втором сыне.
- Потому что он бесполезен, – Ксавьер отпил немного и поставил стакан на салфетку. – Не сказал бы, что Кристоф не любит его, но тебя он превозносит до святых небес. Не понимаю, как можно убиваться из-за никчемного брата, когда есть настолько потрясающий отец.