- Да пошел…
- Вот мой вопрос, Грег, – продолжал Амадео, подходя ближе. – Кто заплатил тебе за убийство Уильямса?
Тот на мгновение даже перестал вырываться. Откуда этот сосунок узнал, что именно он прокрался ночью к камере Уильямса, зная, что тот спит головой к решетке, и воткнул в горло заточенный карандаш? Подкупил охрану, и те рассказали? Но Бенедикт тоже получил свою долю и не должен был…
- Хочешь знать, откуда мне это известно? – Амадео наклонился к нему, помахивая перед лицом полотенцем. – Брось, Грег, неужели ты настолько туп? Ты свидетельствовал против Йохана, нужно быть круглым дураком, чтобы не догадаться. Убив Уильямса, ты сознательно подставил меня, но тебе никакой выгоды, если меня переведут в другой блок или посадят в карцер. Кто тебе заплатил?
- Да я тебя ненавижу, Аристок…
- Кто. Тебе. Заплатил? – переспросил Амадео. – Хватит уверток, я вижу тебя насквозь. Ответишь, или мне спросить иначе?
- Вот и попробуй разглядеть, раз я такой стеклянный, – захихикал Кудрявый, все еще храбрясь. – Иди ты в задницу, Аристократ!
Амадео едва слышно вздохнул.
- Ладно. Ты сам напросился. Скотч.
Из темноты высунулась рука с мотком липкой ленты. Амадео оторвал кусок и заклеил рот Кудрявому. Тот вытаращил глаза и бешено замычал.
- Держите его, – скомандовал Амадео. – Чтобы случайно не вырвался.
Из тени выступили четверо. Двоих из них Кудрявый успел разглядеть – они угрожали ему дубинками и кастетами. Тяжелые ладони легли на запястья и лодыжки пленника, прижимая его к столу. Он задергался сильнее, но все было тщетно.
- Знаешь ли ты, что такое пытка водой, Грег? – Амадео встал у изголовья, равнодушно глядя на заключенного сверху вниз. – Это очень жестокая вещь, после которой человек рассказывает все, что ему известно. Тебе будет казаться, что ты тонешь, что вода заливается в легкие. Будешь задыхаться, захлебываться, кашлять, однако это мало поможет, – он заправил прядь волос за ухо. – Твое положение осложняется тем, что у тебя заклеен рот. Носом кашлять не получится.
В глазах Кудрявого отразился неподдельный ужас. Он сделал последнюю попытку вырваться, однако молчаливые лакеи вонючего аристократа держали крепко. Полотенце легло на лицо, и в следующее мгновение холодная вода залилась в нос.
Пытка длилась несколько секунд, однако ему показалось, что прошла пара часов. Наконец полотенце отлепилось от покрасневшей от холода кожи.
- Ну что? – Амадео снова склонился над ним. – Желаешь что-нибудь сказать?
Тот бешено вращал глазами, на шее вздулись вены.
- Нет? Как печально, придется повторить. Это ведь как раз то, чего ты боишься больше всего на свете, Грег – утонуть. Я понял это еще тогда, когда вы с Буйволом приставали ко мне в душевой.
- А тебе не кажется, что это слишком жестоко? – раздался робкий голос над левым ухом Кудрявого. Он выгнул шею, но не смог разглядеть говорившего.
Амадео поднял голову. В глазах застыло все то же равнодушное выражение.
- Слишком жестоко? А убить человека, не имеющего к этому никакого отношения, только чтобы подставить меня – это, по-твоему, не жестоко? Попытаться избавиться от моего друга, чтобы добраться до меня – это допустимо?
- Но это же пытка… Они запрещены Женевской…
- Удивлен, что ты знаешь, что такое Женевская конвенция, Паоло, – холодно отрезал Амадео. – Если нет иного способа заставить его говорить, я пойду и на это, – он снова склонился над Кудрявым. – Не появилось желания рассказать мне все?
Тот яростно замотал головой, издавая нечленораздельные звуки сквозь скотч.
- Ладно.
Снова полотенце, снова темнота, снова ледяная удушающая вода. Кудрявый устал сопротивляться. Он задыхался от льющейся в нос воды, руки и ноги ломило от навалившихся на них заключенных, и он желал только одного – чтобы это побыстрее закончилось.
Снова лицо этого ублюдка. Слишком красивое для мужика, с таким только в борделе работать, обслуживая клиентов со специфическими вкусами, однако он сумел сделать так, чтобы Кудрявый почувствовал себя ничтожеством.
- Теперь будешь говорить? – все тот же равнодушный голос.
Кудрявый энергично закивал. Что угодно, лишь бы это прекратилось! Разумеется, он и раньше слышал о подобных пытках, но не думал, что будет так ужасно.
Резкая, обжигающая боль – скотч содран.
- Я тебя внимательно слушаю.
- Это… Это мужчина… Посетитель…
Амадео чуть склонил голову набок.
- Дальше.
- В дорогом костюме… Невысокий, темноволосый… Дал денег, чтобы я пришил того парня… И… И подкинул карандаш, но это уже Бенедикт, я не смог бы…