- Налейте мне еще, Джо, – Амадео поставил пустой стакан на подставку. – Того же самого.
- Со льдом, без? – участливо спросил бармен в ослепительно белой футболке. На вид ему было лет тридцать пять, но волосы, торчащие ежиком, уже начали седеть. Неизменная улыбка сияла на лице, сменяясь с радушной на сочувствующую в зависимости от настроения посетителей, которых он обслуживал.
- Без, – коротко ответил Амадео, подперев голову рукой и уставившись в полированное дерево стойки.
Бар «У Джо» находился у границы Старого квартала и являлся единственным приличным местом на многие километры вокруг. Амадео не знал, куда пойти после того, как покинул «Азар», и сейчас сидел за стойкой и глушил виски стакан за стаканом.
Сегодня в баре было многолюдно – проходил один из спортивных вечеров, и группы болельщиков заняли почти все свободные места, выкрикивая оскорбления в адрес противников любимой команды и подбадривающие слоганы. Джо едва успевал наливать пиво, и изредка подходил к одиноко сидящему клиенту у дальнего конца стойки.
- Прошу вас, – он поставил перед Амадео очередную порцию. – Что ж вы не смотрите игру? Не любите спорт?
- Не особо, – Амадео отпил немного.
- Тогда что вас привело сегодня сюда?
- Неважно.
Бармен все понял и не стал задавать вопросов.
Амадео прислонил стакан к пылающему виску. Голова раскалывалась от тупой, пульсирующей боли, грудь сдавливало, пальцы рук холодели.
Он не ожидал, что предательство Ксавьера будет иметь такие последствия. Неужели он и в самом деле с самого начала задумал завладеть компанией и для этого сблизился с Амадео? Как низко. Отец с большим уважением отзывался о нем, неужели это было только притворство? В тюрьме Амадео старательно убеждал себя в этом, однако так до конца и не поверил, что друг способен на такое, но сейчас выходило именно так. Ксавьер все же заполучил «Азар».
Еще и Йохан переметнулся на его сторону. Сердце болезненно сжалось. Единственный друг, который был с ним все эти четыре тяжелых года, не бросал в беде, поддерживал и помогал – и тот предал. Амадео остался совсем один.
Сильный тычок в бок вернул его к реальности. Стакан вылетел из пальцев и, ударившись о край стойки, разбился.
- Ой-ой, – темноволосый парень лет двадцати испуганно округлил глаза. – Извините, я не хотел вас толкать, это случайно!
- Ничего страшного, – пробормотал Амадео, отворачиваясь. – Джо, налейте еще, пожалуйста.
- Сию минуту, – мгновенно отозвался тот. – Только поговорю с этим шалопаем, – он перегнулся через стойку и схватил паренька за шиворот. – Кейси! Что ты опять тут делаешь, я же ясно сказал – не налью!
- Ну дядя Джо, – умильно смотрел на него тот яркими зелеными глазами. – Ну немножечко, мне же уже есть восемнадцать…
- Обойдешься. Не заработал. А за стакан заплатишь.
Парень понуро поплелся собирать осколки, ворча под нос не слишком заковыристые ругательства.
- Простите его, – добродушно сказал Джо, подавая Амадео виски. – Бестолковый, но добрый, специально зла никому не причинит. Он вас сильно толкнул?
- Нет, все в порядке, – Амадео взял стакан и сделал глоток. – Ваш работник?
- Нет-нет, вы что. Просто болтается тут. Мой дальний родственник. Не доверяю я свой бар другим, уж такая у меня ревность просыпается, что просто караул.
- Ревность? Вы так это называете?
- А как же иначе? – бармен обвел рукой пространство за стойкой. – Это же мое детище, и меня прямо дрожь берет, как представлю кого чужого за стойкой.
Амадео невесело усмехнулся и допил виски, ясно представив Ксавьера Санторо за столом Кристофа Солитарио. Болельщики взорвались восторженными воплями: их любимая команда забила гол.
Было далеко за полночь, когда Амадео вышел из бара. Его слегка пошатывало – последний стакан был лишним.
Последние три стакана, поправил он себя. Никогда не умел пить умеренно, да и организм, отвыкший от алкоголя за четыре года, сдался довольно быстро.
Повернув за угол, Амадео на мгновение остановился, прислонившись к стене, и прикрыл глаза, ожидая, пока холодный воздух немного протрезвит.
Куда сейчас отправиться? Где провести ночь? В Старом квартале наверняка есть люди, сдающие комнаты внаем, но Амадео не был тут с восьми лет и понятия не имел, к кому обратиться. Можно спросить у бармена, но тот наверняка уже закрыл заведение – оттуда не доносилось ни звука, последние болельщики разбежались сразу после матча. В непривычной тишине слух уловил какую-то возню, донесшуюся из глубины переулка.