- Как тебя угораздило вляпаться в такую кашу, ума не приложу, – тарахтел Дэвид звучным басом. – Но ты мне все расскажешь, и не дай бог с тобой там плохо обращались, всем головы поотрываю!
- Со мной все в порядке, Дэвид, спасибо, – Амадео улыбался во весь рот, оглядываясь по сторонам.
В первую очередь взгляд метнулся к лестнице на второй этаж. Поняв, что именно хочет знать Амадео, Ксавьер сказал:
- Библиотеку Кристоф завещал тебе, поэтому Лукас ни книги оттуда не тронул. А потом, когда ты потерял право наследования, продал вместе с домом.
Значит, «Портрет Дориана Грея» остался там же, с облегчением подумал Амадео. Похоже, что Лукасу и не приходило в голову распродавать вещи по одной, поэтому внутренняя обстановка дома ничуть не пострадала. Казалось, Амадео только вчера покинул особняк – все сияло чистотой и дышало уютом, который мог создать только один человек.
- Молодой господин, – услышал он за спиной до боли знакомый надтреснутый голос, в котором явственно чувствовались слезы.
Амадео шагнул к пожилой женщине, утиравшей глаза платком, и осторожно, будто боялся сломать, прижал ее к себе.
- Здравствуй, Роза, – прошептал он.
- Подумать только, как исхудал молодой господин! – сокрушалась Роза, заканчивая последние приготовления к ужину. – В этих тюрьмах ужасно кормят, и если бы многоуважаемый господин Санторо разрешил, я бы…
- Он очень даже хорошо питался, – тихо проворчал Йохан, что, однако, не укрылось от внимания экономки.
- Помолчал бы! – фыркнула она. – Мог бы следить за тем, как он ест, тебя же наняли присматривать за ним и его здоровьем!
- Ну, я иногда отдавал ему свою порцию, – ухмыльнулся тот, подхватывая огромное блюдо. – Особенно когда в меню значились бобы в томатном соусе.
- Благородный какой! – всплеснула руками Роза. – Неси уже скорей, молодой господин наверняка сильно проголодался. А вы, – остановила она проходящего мимо кухни Ксавьера, – будьте добры, позовите молодого господина, он в библиотеке, – она украдкой стерла слезинку. – Как же он любит эти старые книги…
Ксавьер поднялся на второй этаж. В библиотеке было пусто – Амадео побежал сюда сразу же после приветствий, однако теперь бродил где-то еще. Кажется, он до сих пор не мог поверить, что все происходящее – не сон. Ничего удивительного, еще несколько дней назад принц был нищим и вдруг в одночасье вернул себе трон.
- Нетрудно догадаться, где ты сейчас, – Ксавьер без малейших колебаний направился к кабинету Кристофа.
На улице уже стемнело, и из-под двери пробивался свет лампы, которую зажег Амадео.
- Роза просила передать, что ужин готов, ты… – Ксавьер остановился на пороге.
Амадео спал в кресле Кристофа, подперев голову ладонью. Вторая рука лежала на раскрытой книге в красном бархатном переплете. Губы были приоткрыты, он слегка посапывал. Ксавьер не удержался от усмешки.
- Надо же, как устал, – прошептал он, забирая книгу. Затем принес из спальни плед и укрыл Амадео. – Отдыхай, принц.
На следующий день Ксавьер отвез Амадео в «Азарино». Внешне фасад гостиницы никак не изменился, но внутри все оказалось совершенно иначе.
Изменения поразили Амадео. Ксавьер перестроил гостиницу, и теперь казино занимало весь первый этаж, а не цоколь, как раньше. Огромные двери гостеприимно распахнуты, яркий свет заливает вестибюль, от которого в разные стороны расходятся короткие коридоры, сквозь изящные арки ведущие к игровым залам. Алые ковры повсюду, зеленое сукно игровых столов, стук фишек, шорох карт, трескотня рулетки… Амадео на мгновение остановился, пытаясь справиться с воспоминаниями. Конечно, внешне тут все изменилось, однако по своей сути «Азар» осталось тем же казино, каким было четыре года назад. Казино, которое создал его отец.
- Амадео, – окликнул его Ксавьер. – Амадео!
Тот тряхнул волосами, и наваждение ушло. Он по-прежнему был в игровом зале, однако воспоминания схлынули, как морская вода во время отлива.
- Кабинет управляющего я оставил там же, – Ксавьер повел его на второй этаж. – Решил, что так будет удобнее.
Кабинет также претерпел значительные изменения. Предыдущий руководитель предпочитал старомодную громоздкую мебель и стремился к тому, чтобы в кабинете все дышало уютом и неизменной теснотой, которая так беспокоила Амадео раньше. Ксавьер же придерживался иных, более жестких взглядов. По его мнению, человек, которого вызвали «на ковер», не должен чувствовать себя в безопасности. Именно поэтому тяжелый дубовый стол заменили черной узкой столешницей, на которой располагался тонкий монитор. Стул напротив обтянутого черной кожей кресла управляющего отличался прямой неудобной спинкой и жестким сиденьем. Небольшое окно, когда-то завешенное тяжелыми шторами, расширили, и теперь из него открывался вид на центральный парк.