- Жа-а-ан! – ныл Сеймур. – У меня ужасная мигрень, почему ты до сих пор не принес лекарство?
- Потерпи немного, Курт, оно готовится, – Жан всем своим видом излучал спокойствие – годы работы у Сеймура выработали в нем стойкий иммунитет к нытью. – К тебе пришел некто Нико Мариано. Желаешь с ним поговорить?
- Разве что с охраной, – проворчал Сеймур, глубже зарываясь в плед. – Впервые слышу это имя. Отец тоже решил поговорить с незнакомцем, и чем все обернулось?
Год назад Валентайн Алькарас, отец Курта, был убит в этом самом кабинете отмороженным бандитом по имени Луан Скендер. Почему отец впустил его тогда, не дав приказ охране обыскать незнакомца? Сеймура до сих пор мучил этот вопрос.
- Оружия при нем нет, – ответил Жан на его мысли. – И встречи он требует с особой настойчивостью, говорит, что хочет поговорить о компании «Азар».
Сеймур закатил глаза и потер висок. Очередной журналист, решивший вытянуть душещипательную историю о дружбе и предательстве? Или некто, способный пролить свет на эту мутную ситуацию? Сеймур пытался выяснить что-то по своим каналам, когда Ребекка Кэмпбелл отказалась работать с Амадео Солитарио, но ничего не нашел.
- Если считаешь, что у меня не лопнет голова, можешь его впустить. Но после этого отмени все встречи! Иначе умру от перенапряжения и уволю тебя.
- Как скажешь, – к подобным угрозам Жан тоже давно привык. Он был ненамного старше подопечного, познакомились они еще в далеком детстве, и все его замашки он знал вдоль и поперек.
Мариано вплыл в кабинет павой, расточая белозубые улыбки, и без приглашения уселся в кресло.
- Мистер Сеймур! Меня зовут Нико Мариано, и я пришел сделать вам чрезвычайно выгодное предложение.
Он протянул руку, но Сеймур и не подумал пожать ее.
- Вы знаете, сколько микробов переносите? – поинтересовался он, шмыгнув носом. – А у меня слабое здоровье.
- В курсе, – улыбка так и не покинула лицо Нико. Он убрал руку и достал из кармана любимую зажигалку. – Но уверяю вас, я ничем не болен.
- Вы – нет, а микробы – да, – проворчал Сеймур. – Так что вы хотели?
Посетитель ему сразу не понравился. Не понравилась его беспардонность, улыбка, не понравилась даже внешность, хотя Мариано был довольно привлекательным мужчиной слегка за сорок. Он напоминал продающего пылесосы коммивояжера, который вдруг дорвался до высокого поста, и теперь может торговать чем-то покрупнее. Во всех его движениях, позе, разговоре скользила фальшь, пусть он и старался от нее избавиться. Даже слишком старался.