Амадео надолго замолчал, впиваясь глазами в неуклюже написанные строчки. Время от времени он застывал на одном месте, затем принимался перечитывать договор снова. Наконец отложил бумагу и вперил в Ксавьера испытующий взгляд.
- Откуда у тебя это?
- Я отвечу на твой вопрос после того, как ответишь на мой. Есть ли у тебя другие предложения?
Амадео подтянул одеяло к груди. Ему вдруг стало холодно.
- Нет, – сказал он после продолжительного молчания. – Если бы не Виктория, я бы уже сидел в тюрьме по обвинению в уклонении от уплаты налогов. Но…
Ксавьер молча ждал, пока буря в душе принца окончательно уляжется. Амадео не был дураком, и если бы этот договор попал ему в руки намного раньше, многих проблем удалось бы избежать. Но при одной мысли о том, что компания его отца сейчас в руках какого-то проходимца, заставляла кулаки принца сжиматься в бессильной ярости.
- Неужели это единственный выход? – наконец тихо закончил он.
- Да, – Ксавьер крутил в ладони пачку сигарет. – Я знаю, тебе некомфортно от одной мысли о том, что «Азар» сейчас принадлежит кому-то другому, но ты должен понимать – только так можно было уберечь тебя от тюрьмы. Сейчас нам остается только ждать, мы сделали все, что могли.
- Но откуда тебе знать, что это сработает? – Амадео смял лист в ладони. – Кто дал тебе этот договор?
- Сработает, – Ксавьер проигнорировал второй вопрос, несмотря на обещание дать ответ. – Ты сказал, что доверяешь мне. Поэтому прошу – просто жди. «Азар» вернется к тебе, обещаю.
Он ушел. Амадео же расправил странный контракт и снова и снова перечитывал его, удивляясь очевидности и простоте формулировок. Как он и предполагал, некая организация стояла за Нико Мариано, и их договор истекал сразу же после передачи «Азар» клиенту. Следовательно, оставшись один на один с долгами, Мариано сядет в лужу, в которой и утонет – все компании, которыми он владеет, находятся на грани банкротства, и даже если продаст их все, средств не хватит, чтобы рассчитаться с долгами «Азар». Останется только слить «Азар» с молотка за необычайно низкую цену.
Устав ломать голову, он откинулся на подушку, потревожив раненую спину, и едва не взвыл от боли. При таком раскладе он еще нескоро встанет на ноги – доктора запрещали ему даже выходить из палаты. Но он должен узнать, кто дал Ксавьеру наводку. Кто помог сохранить «Азар», пусть и таким радикальным путем? Кто?
Боль мешала думать, перетягивая одеяло на себя, и Амадео оставил попытки догадаться, кто за всем стоит. Пришедшая вскоре медсестра дала ему обезболивающее. Уже проваливаясь в сон, Амадео вспомнил, что ни разу, после того как очнулся, не видел Киана.
Он плавал во мраке и не мог разглядеть света. Тьма заползала в тело, не оставляя ни малейшего шанса прогнать ее. Вечная тьма – в ней он был рожден, в нее и уйдет, когда все закончится. Сколько же еще ждать освобождения?
Киан надеялся, что Ксавьер Санторо не станет разбираться, а попросту покарает предателя, но просчитался. Раньше известный как один из самых жестоких и справедливых наркодилеров, он уже давно изменил методы ведения дел, и без вмешательства Амадео тут явно не обошлось.
Амадео. Когда Киан соглашался на эту работу, то и представить не мог, насколько этот бизнесмен отличается от других. В его представлении владельцы крупных компаний были жесткими, холодными и циничными, без зазрения совести использующими охрану в качестве живых щитов, но Амадео оказался совершенно другим, отчего еще невыносимей было лгать ему. Он не заслужил такого отношения.
Но сейчас с души свалился камень. Больше не будет никаких заданий и никакого вранья. Он станет свободным, пусть и не на этом свете. Мысль о самоубийстве все чаще приходила в голову и уже не казалась такой отвратительной. Может, стоило сделать это уже давно, еще до того, как он узнал, что такое нормальное человеческое отношение? Но нет, он заупрямился и решил выяснить, вдруг в этом мире не все плохо?
И хуже всего то, что так и оказалось. Только Киан не сможет жить здесь. Слишком много зла он причинил искренне любящим его людям. Ради «Апани» он покинул свою семью, людей, которые любили его и верили ему, и решил, что никогда не позволит себе снова испытать привязанность. Однако жизнь в доме Солитарио снова пошатнула его строящуюся внутреннюю стену.