Амадео внимательно слушал. Ксавьер не вдавался в подробности их разговора, предоставив возможность услышать все из первых уст.
- Я пришел на собеседование. Я специально включил в резюме данные о судимостях, надеясь, что меня попросту не возьмут, но ошибся. Глава позаботился о том, чтобы оно миновало бдительное око начальника охраны и попало прямиком к вам.
- Почему ты просто не отказался от задания, если оно было тебе так противно?
- Потому что не могу не подчиниться главе. Он слишком многое сделал для меня, чтобы я платил ему черной неблагодарностью.
- Он сделал тебя преступником! И ты считаешь его святым?
- Я никогда не считал его святым. Я прекрасно знаю, какой организации служу. Наемные убийцы, шпионы, профессиональные воры, контрабандисты – руки «Апани» простираются далеко.
- Если ты так ненавидишь свою работу, почему же до сих пор не ушел?
В глазах Киана мелькнула усталость.
- Куда? Для меня нет пути назад. Я предал вас так же, как предал человека, который дал мне дом и настоящую семью, и не заслуживаю никакого снисхождения, – он поднял голову, в глазах застыла мольба. – Поэтому просто убейте меня. Освободите. Я устал нести боль всем, кто меня окружает. Очень устал.
Мальчишка молил о смерти. Такого Амадео не ожидал. Он думал, что наемник будет молчать до последнего, но Киан и не думал ничего скрывать. Его глаза вправду выдавали чудовищную усталость, и дело было вовсе не в том, что он две недели просидел на складе, связанный по рукам и ногам, нет. Это были глаза не двадцатилетнего мальчишки, а взрослого человека, который видел очень много разочарований и боли. Человека, прожившего не одну, а целых три жизни, и ни в одной из них не нашедший себе места.
Кто-то когда-то принял его так же, как Амадео впустил в свою семью Кристоф. И Кристоф не пожалел бы, даже если бы приемный сын сбежал. Что-то подсказывало, что и отец Киана не смог так просто отказаться от сына. Иначе в глазах парня не было бы такой всепоглощающей тоски.
- Ответь еще на один вопрос, прежде чем все закончится.
В черных глазах вспыхнула надежда, и Амадео едва подавил желание поежиться. Этот мальчик желал смерти. Требовал ее. Готов был сломя голову бежать ей навстречу, распахнув объятия. Еще ни в ком он не видел такой жажды покинуть этот мир, даже Лукас в свои последние мгновения пылал лишь ненавистью. А здесь чистая надежда на избавление от мук. Так смотрит смертельно больной на врача, пообещавшего эвтаназию.
- Спрашивайте.
- Как фамилия семьи, в которой ты жил?
Спустя минуту Амадео вышел из склада. Он вдохнул полной грудью, что незамедлительно отозвалось уколом боли, и закрыл глаза, укладывая в голове невероятную историю, рассказанную Кианом. Мокрый ветер хлестнул по лицу, взметнул волосы.
- Зачем? – спросил Ксавьер, не уточняя, но Амадео и так понял, что хочет знать друг. Как он и предполагал, принц, невзирая на запрет врачей, ринулся на свидание к Киану, как только узнал, что Ксавьер держит его у себя. Именно поэтому он тянул с признанием, сколько мог, чтобы Амадео немного окреп и не свалился в обморок от боли, едва покинув палату.
- Мальчик просто выполнял задание. К покушению он отношения не имеет.
- Считаешь, он ни при чем?
- Киан не хотел пропускать Викторию в мой кабинет с оружием, я это четко помню. Значит, убить меня задачи не было. И он несколько раз спасал и мне, и Тео жизнь. Я едва его не раскрыл, с его стороны было бы логичней дать мне погибнуть, учитывая, в какой организации он состоит.
Ксавьер поджег сигарету. Едкий запах повис в мокром воздухе.
- Дело твое, но отпускать его было опасно. Кто знает, сколько информации он успел передать «Апани», и как они используют ее против тебя, если потребуется. Я бы на твоем месте не церемонился ни секунды, ни один из предавших меня людей не ходит свободно по улицам и не возвращается в родной дом.