Он вылез из ванной, растерянно глядя на кучу грязной, пропахшей пивом одежды. Когда он ударил Маркуса по голове, недопитое пиво выплеснулось прямо на него, а он этого даже не заметил. И что теперь делать, не одеваться же в это…
Кое-как завернувшись в полотенце, он бочком выскользнул из гостевой ванной, надеясь найти хотя бы халат. И едва не схлопотал инфаркт — на кровати сидел Амадео и читал книжку.
— Надень. — Он и кивнул на стопку чистой одежды рядом. — У вас с Кианом вроде бы один размер, должно подойти.
— Угу. Спасибо. — Даниэль неловко подхватил одежду и, раскланиваясь, скрылся в ванной.
Футболка оказалась чуть велика, а вот джинсы сели, как влитые. Кое-как причесав кудряшки, Даниэль вышел и закрыл за собой дверь.
— Я все еще жду объяснений по поводу случившегося. — Амадео не отрывал взгляд от страниц. Ссадина на лбу была заклеена пластырем телесного цвета, который Даниэль не сразу заметил. — Помнится, мы с тобой говорили о том, где тебе можно ходить за мной хвостом, а где нельзя.
— Ну да, я помню, просто… — Даниэль прикусил губу и плюхнулся на кровать рядом с Амадео. — Простите, я, должно быть, веду себя необдуманно и все такое, но я просто хочу понять, как вам удается быть таким крутым. Ну, то есть, у вас огромная компания в подчинении, вы успеваете столько дел сразу, что я даже не могу их все запомнить, и у вас еще куча нелегальных точек, как вам вообще удается держать их все в кулаке?.. Вы умудряетесь находить со всеми общий язык и не давать никому поблажек, ни единой слабины, и никто при этом на вас не обижается, и я хочу узнать, как у вас это выходит. — Он перевел дух. — Все. Почти.
— Почти? — Амадео вложил закладку между страниц и закрыл книгу. Перчатки на этот раз на левой руке не было, и Дэнни заметил шрамы от ожогов на ладони. Не такие уж старые… — Неужели есть что-то еще?
— Да нет, наверное, все, — подумав, ответил Даниэль, стараясь не пялиться на обожженную ладонь. — Просто я давно за вами слежу, в плане, наблюдаю, про альбом с вырезками все правда, Катрин не соврала. И я всегда хотел учиться у вас, дедушкины методы, конечно, эффективные, но он тот еще ретроград, поэтому… Почему вы смеетесь?
— Ничего такого, — ответил Амадео, кашлянув. — Просто подумал, что по части лести ты скоро меня превзойдешь. Особенно когда научишься контролировать поток слов.
— Ну, я как бы не льстил. — Даниэль почесал в затылке. — Просто сказал, что думаю…
— Твоя первая ошибка. Никогда не говори то, что думаешь. Тщательно взвешивай слова. В мире бизнеса все, что ты скажешь, может обернуться против тебя.
— Как в зале суда?
— Именно. Как в зале суда. Зачем ты за мной записываешь?
— А, ну… — Даниэль сунул блокнот обратно в рюкзак. — Мне же нужно как-то учиться…
— Ты и так достаточно сообразительный, чтобы самому это понять. Равно как и то, что доверять на сто процентов нельзя никому. Даже мне.
— Да ладно! — рассмеялся Даниэль. — Уж вам-то я могу довериться, не зря же дедушка назначил вас моим учителем!
— Никого в этом мире нельзя узнать до конца, — перебил его Амадео, повторив слова Катрин, и Даниэлю почудилась легкая горечь. — И в первую очередь ты должен был это понять на примере Бьянки и Бартоло. Они ни перед чем не остановятся, чтобы присвоить «Гандикап», если бы могли, они бы давно от тебя избавились.
— Вы так в этом уверены… — протянул Даниэль. — Мне даже немножко страшно. Неужели Бьянка и Бартоло все же решатся…
Амадео едва слышно вздохнул. Нелегко придется с этим наивным простачком… Но он и сам когда-то был таким же. Строил иллюзии насчет Лукаса. Думал, что брат не осмелится его тронуть, боясь гнева отца. Да что там, он и подумать не мог, что Лукас поднимет руку и на Кристофа! Как же жестоко он ошибался.
Амадео поднялся и начал расстегивать рубашку.
— Эй, вы чего? — Даниэль вытаращился на него.
Амадео молча повернулся спиной и убрал волосы на плечо. Среди мешанины длинных и узких шрамов, оставленных Скаем, выделялись три круглых, так до конца и не затянувшихся рубца. Два на спине, один на шее.
— Жена моего брата выпустила в меня три пули, посчитав, что я несправедливо с ней обошелся. Нет, даже не я — моя семья. Она ненавидела Солитарио, всех сразу. И тот факт, что я здесь ни при чем, ее не остановил. До этого мой брат пытался меня убить. А еще он отравил нашего отца, чтобы получить компанию «Азар». До сих пор считаешь, что родные люди не желают тебе зла?
Даниэль открывал и закрывал рот, думая и передумывая что-то сказать. Он не мог оторвать глаз от страшных следов. Да что ж за чудовище могло такое сотворить?..
— А… — наконец выдавил он. — А остальное… Это…
— Недоброжелатели. — Амадео накинул рубашку и снова уселся. — Прости, что шокировал, но другого способа показать тебе, насколько опасна твоя ситуация, я не нашел. И если ты все еще решительно настроен…
— Разумеется! — выпалил юноша. — Вот вы сказали, что никому нельзя верить, но я-то вижу обратное! У вас жизнь, несомненно, опасная, но у вас есть друзья, которым вы доверяете свою жизнь, свое собственное дело, ради которого вы так тяжело трудитесь, люди, которые вас любят… И пусть это появилось вследствие какой-то катастрофы… разве оно того не стоило?
Амадео не нашелся, что ответить.
— У тебя слишком романтизированный взгляд на некоторые вещи, — проворчал он, возясь с пуговицами. — Сегодня ты спас мне жизнь, и спасибо тебе за это, но неужели тебе нисколько не страшно?
— Ну как… Бывает, конечно. — Даниэль почесал затылок, смущенный благодарностью. — Особенно как подумаю, какой скандал закатит Бьянка, когда проиграет на выборах!
Амадео рассмеялся, мастерски скрывая тревогу за мальчишку. Бьянка не станет скандалить. Она способна на нечто более неприятное. И позже, когда Даниэль заснул, Амадео отправил Картера и Фрэнсиса из своей личной охраны наблюдать за особняком Мартинеса.
На всякий случай.
Невысокий, похожий на хорька человечек то и дело озирался по сторонам, хотя в переулке никого, кроме них, не было. Длинные тонкие пальцы теребили цветастую рубашку с таким усердием, что Ксавьер буквально слышал, как рвутся микрочастицы ткани.
Йохан охранял вход в переулок, со скучающим видом прислонившись к стене и время от времени выкрикивая по-испански комплименты идущим мимо девушкам. Но на самом деле глаза, скрывающиеся за темными линзами очков, на девушек даже не смотрели, а обшаривали все видимое пространство раз за разом, метр за метром. Никто не должен был узнать, что творится за его спиной. Если хоть одна птичка напоет Себастьяну, им всем каюк.
— Даффи Дак сказал, вам нужна помощь, — голос хорька в противовес внешности оказался низким и хриплым.
— Да. — Ксавьер подавил желание достать из кармана пакетик леденцов. Этого коротышку, согласно досье Мигеля, звали Чудилой, и он знал все подполье нескольких ближайших городов и всех полицейских, не гнушавшихся грязными деньгами наркокартелей.
— Вы знаете, против кого идете? — продолжал спрашивать человечек, заметно нервничая. Если он со всеми так трясется, грош ему цена, но Ксавьера волновал только результат.
— Разумеется, иначе вряд ли пришел бы к вам, — ответил он уже с оттенком раздражения. В этом переулке-колодце он казался себе куском мяса, засунутым в духовку. Стоит кому-то открыть огонь, и они оба поджарятся до хрустящей корочки.
— Отлично. Я просто хотел убедиться, что вы понимаете, что делаете, — тон Чудилы в одно мгновение стал деловым. — Вопрос оплаты я позже обговорю с Даффи. Дженаро Бланко — не единственное имя, его знают еще как минимум под тремя. Вот список. — Он сунул в руку Ксавьеру клочок бумаги. — Все они в списке разыскиваемых, и только один — официал, чистенький, как ваш кокс. Если раскопаете что-то про остальных, сможете продвинуться дальше.