— Нет! Это исключе… — Катрин сунула кулак ему под нос, и Даниэль недовольно поморщился. — Ладно, ладно. Но только не вмешивайся ни во что. Хотя бы первые десять минут.
— Можешь быть спокоен. С удовольствием посмотрю, как тебе надерут задницу в карты, или во что ты там собрался играть. Но если запахнет жареным — ты встаешь и уходишь. И без вопросов.
Даниэлю оставалось только согласиться.
Подпольный клуб располагался в стороне, противоположной бару Джо, поэтому Даниэль не опасался попасться на глаза бармену. С превеликим трудом ему удалось выудить из Кейси адреса подпольных клубов, не подчиняющихся Солитарио (таких оказалось чрезвычайно мало, и Кейси с гордостью сообщил, что Амадео просто пока до них не добрался). Поскольку в «Азарино» и подконтрольных филиалах баккара находилась под запретом, только в немногих уцелевших нелегалах можно было испытать удачу на всю катушку.
Именно здесь, по предположению, Даниэля и находился Себастьян, любивший на досуге половить удачу за хвост.
Даниэль и Катрин не без опаски спустились по полуразрушенным ступенькам в подвал. Девушка держала наготове мобильный телефон с набранным заранее номером полиции — мало ли что может случиться. Сердце так и подскакивало к горлу, но Даниэль, казалось, совсем ничего не боялся, спускаясь в темноту, где его ждали бандиты с ножами за голенищами сапог и пистолетами, заткнутыми за кожаные ремни. Именно такую картину воображение рисовало Катрин.
Но внутри, на удивление, оказалось хоть и мрачно, но вполне мирно.
Игроки сидели за низкими круглыми столами, хаотично раскиданными по всему помещению. В глубине крутилась с непередаваемым стрекотом рулетка. У Катрин и Даниэля сразу же заслезились глаза от застилающего все вокруг табачного дыма, но игрокам он, казалось, ничуть не мешал. Тут и там сновали официантки в коротких юбках, разнося выпивку. Стучали фишки, катились по сукну кости, смеялись выигравшие, громко ругались проигравшие.
— Вы кто?
Дорогу им преградил громила в футболке с обрезанными рукавами. На лице его застыло каменное выражение, увидев которое любой нормальный человек развернулся бы и ретировался. Даниэль едва так и не сделал, но, собравшись с духом, громко ответил:
— Мы пришли поиграть. В баккара.
Громила обнажил зубы в ухмылке, говорящей «так я вам и поверил».
— Кыш, мелюзга. Баккара не для таких малолеток, как вы.
— Думаете, у меня нет денег? — повысил голос Даниэль. — Может, показать вам мою банковскую выписку?
Это озадачило громилу. По крайней мере, кошмарная ухмылка исчезла с лица. Пока Даниэль раздумывал, как воспользоваться этой заминокй, раздался зычный голос:
— Надо же!
Себастьян шел к ним, радушно раскинув руки. Он улыбался во весь рот.
— Неужели это Даниэль Бенуа? Мой мальчик, как я рад вас видеть! Вы пришли не один? Дайте угадаю — прекрасная Катрин. — Себастьян взял ее руку и прикоснулся к ней губами.
Та с трудом подавила гримасу отвращения. Впрочем, долго мучить ее Себастьян не стал — его внимание целиком и полностью поглотил Даниэль.
— Не думал, что мы с вами так скоро увидимся, мсье Бенуа. — Он обнял Даниэля за плечи и повел к столу, за которым играл. Там сидели трое мужчин и две женщины, разодетые в пух и прах. Все без исключения курили. Катрин, сморщив нос, шла следом, ежась от взглядов, которыми одаривали ее игроки.
— Я вообще-то случайно забрел, — попытался оправдаться Даниэль, садясь. Катрин приземлилась рядом и придвинулась к нему вплотную. Весь ее вид говорил: давай уйдем отсюда сейчас же, но Даниэль постарался игнорировать сестру до тех пор, пока это возможно.
— Вы, верно, до сих пор так и не поняли, что случайностей не бывает. — Себастьян перевернул свои карты и торжествующе вскинул руку. Остальные игроки недовольно загудели и придвинули к нему кучки разноцветных фишек. — Видите? Я выиграл, потому что должен был выиграть, ничего больше. Сегодня госпожа Удача одарила меня всеми ласками, на которые была способна. Желаете проверить, насколько она благосклонна к вам?
— Нет, — сказала Катрин.
— Да, — ответил Даниэль.
Себастьян усмехнулся.
— Уж простите, мадемуазель, но Удача сегодня решила выбрать вашего брата в качестве нового подопечного. Вам знакомы правила баккара?
— В общих чертах, — кивнул Даниэль. — Правда, я не так быстро подсчитываю очки…
— О, этого не требуется. Гризельда, — он кивнул на худощавую женщину в красном платье и с черными перьями в волосах, — объявит победителя. Она у нас сегодня за крупье.
Все собравшиеся за столом, кроме Катрин и Даниэля, расхохотались.
— А на что играем? — спросил Даниэль. Горло сжималось от страха, и голос едва не дал петуха.
— Вот это мне нравится, сразу к делу! — Себастьян ласково погрозил ему пальцем. — Поскольку вы вряд ли захватили с собой наличность — вам столько попросту не унести — то сыграем на что-нибудь другое.
— Только без членовредительства! — вырвалось у Даниэля, а Себастьян озадаченно нахмурился.
— Как можно! Или это многоуважаемый господин Солитарио наговорил вам обо мне ужасных вещей? Ох, этот нежный принц так любит все драматизировать…
— Э… Нет. Просто не могу я отдать свой палец как ставку, я же не якудза, — попробовал отшутиться Даниэль, и Себастьян принял его отговорку как должное.
— И вправду. Что ж, тогда как насчет этой замечательной ручки, что торчит из вашего нагрудного кармана?
Входя в игровой зал, Даниэль расстегнул куртку, и именная ручка, которую подарил ему Амадео, сверкала у всех на виду. И ее ставить совершенно не хотелось, а больше у него с собой ничего ценного не было.
Взглянув на Себастьяна, он понял, что тот планировал эту ставку с самого начала. Хитрый лис. Делает вид, что ему все равно, а на самом деле выбирает цели с поразительной точностью.
— Эта ручка мне очень дорога, — ответил Даниэль, машинально хватаясь за нее, чтобы скрыть от посторонних взоров.
— Если бы мы не ставили на кон что-то дорогое, в чем была бы тогда прелесть игры? — В глазах Себастьяна на мгновение мелькнуло что-то похожее на грусть. — В этом весь смысл, Даниэль. Мы рискуем всем, что у нас есть, в надежде взять банк. И только сеньора Суэрте решает, по вкусу ей такое подношение или нет. Да, эта дамочка иногда бывает излишне жестока, — закончил он шепотом.
Даниэль и Катрин озадаченно молчали. Себастьян же сидел, опустив голову и глубоко погрузившись в себя, пока Гризельда осторожно не потрепала его по плечу. Он вскинулся, будто разбуженный ворон, и Даниэль увидел в его глазах такое отчаяние, что чуть не разрыдался.
Правда, длилось это всего мгновение. Себастьян широко улыбнулся и указал на ручку.
— Принимаете вы такую ставку или нет?
Даниэль проглотил вставший в горле комок и вытер вспотевшие ладони о джинсы.
— Тогда почему бы и вам не поставить что-нибудь равноценное?
— И во сколько же вы ее оцениваете? — в удивлении приподнял брови Себастьян.
— Не все в мире можно измерить деньгами, — повторил Даниэль слова Амадео.
— Так что же, за вашу ручку мне отдать свою руку? — скаламбурил Себастьян, повертев кистью в разные стороны.
Лица Катрин и Даниэля перекосила одинаковая гримаса ужаса.
— Без членовредительства! — хором выкрикнули они.
Себастьян рассмеялся.
— Простите, я и не собирался предлагать что-то подобное, но у вас были такие лица, что я не удержался. Расслабьтесь, я пошутил.
Он сунул руку во внутренний карман пиджака и положил на стол заколку. Обычная пластиковая заколка лилового цвета, на одном конце — бабочка с усеянными блестками крылышками. Даниэль переглянулся с Катрин — в таком месте и в руках такого человека этот предмет выглядел более чем необычно, если не сказать — чуждо.
— Это моей дочери, — ответил Себастьян на немой вопрос. — Как видите, я достаточно серьезен и отвечаю за ценность моей ставки.