Выбрать главу

Вика сказала печально:

– Мать его ждет. Надо как-то сообщить ей. Игорь разрешил?

Тимур кивнул, набрал номер и, услышав ответ, медленно проговорил:

– Мара, извини, если разбудил. Это я.

Вика резко поднялась, чтобы выйти из кабинета. То ли хотела дать Тимуру возможность поговорить с бывшей женой, то ли у нее просто перехватило дыхание от того, как неожиданно интимно он обратился к ней. Тимур понял все по ее лицу, перехватил трубку в левую руку, а правой поймал и притянул к себе Вику.

Упавшим голосом Дагмара спросила после паузы:

– Ты сто лет не называл меня так. Все так плохо? Вы нашли Макса?

– Да. Вчера нашли его тело. Тебе придется сообщить его близким…

Она помолчала, собираясь с мыслями.

– Как это произошло? Его убили?

Тимур, взвешивая каждое слово, сказал:

– Мара, я и сам толком ничего не знаю. Есть подозреваемый, его ищут. Ты пока просто сообщи его родственникам.

– Да у него, по-моему, кроме матери, никого нет. Наверное, надо, чтобы кто-то выехал в Москву?

– Нет. Мы здесь все сделаем. У Макса обнаружился один друг, он поможет.

– Это тот, которого я узнала на снимке?

– Нет, это совсем другой человек. Не волнуйся, он все сделает, как надо.

Тимур опустил трубку и выпустил Вику. Она уже не вырывалась, повернула к нему пристыженное лицо.

Поговорить нам не удалось. Елена Сергеевна по громкой связи сообщила, что все в сборе. Вика потерлась носом о плечо Тимура и вышла из кабинета. Тимур проводил ее взглядом и с неудовольствием повернулся ко мне:

– Ну, что, начальник, пойдем?

Совещание затянулось, против обычного. Тимур прихлопнул ладонью по столу, разом прервав перепалку двух своих замов, и сказал:

– В общем, всем все ясно. По коням!

Мужики задвигали стульями, зашарили по карманам в поисках сигарет, и нестройно потянулись к выходу.

Я тоже поднялся.

Тимур остановил меня:

– Ну, что там у Ирины с Сережкой?

– Его вчера оставили на обследование. Ирка туда подъедет, до вечера будет с ним. А на ночь я ее заберу.

– А врачи хоть говорят что?

– Вроде обещают положительные результаты. Но операция серьезная.

– А Ирка что?

– Что, плачет, конечно.

Тимур непонятно улыбнулся:

– Плачет – это хорошо. Значит, не копит в себе. А ты, что же, утешить не смог? – насмешливо спросил он. – Я думал, у тебя есть радикальное средство от всех женских бед.

Я хмуро посмотрел на него:

– Это – не тот случай. С Ирой у меня, кажется, серьезно.

Тимур засмеялся и потер лицо:

– Сашка, я тебя не узнаю.

– Да пошел ты!.. – вяло ответил я.

Вспомнил, как привез вчера Ирину домой из клиники. От ужина она отказалась, ушла в спальню. Я мрачно пожевал холодное мясо, достал из холодильника бутылку водки и налил в два стакана.

Когда я появился в дверях спальни, Ирина стояла у окна. Она обернулась. Глаза сухие, а на дне плещется темнота.

Я подошел, сунул ей в руки стакан, сказал:

– Выпей. Чего не ложишься?

Она взяла стакан, глотнула и закашлялась:

– Ты что? Это же водка!

– А ты что думала?

– Я думала, лекарство!

– Ну, знаешь, я дома аптеку не держу. А водку выпей, пожалуйста. Ты лицо свое не видишь. Выпей, отпустит. – Я нахмурился. – Или ты боишься, что я воспользуюсь ситуацией?

Она уткнулась лбом мне в плечо. Я вздохнул и обнял ее за плечи:

– Ложись. Завтра – сумасшедший день, тебе нужны будут все силы.

Я ушел в гостиную, достал подушку и простыню. Улегся. Из спальни не доносилось ни звука, и я поворочался, устраиваясь поудобнее.

Через некоторое время пришла босая Ирина, жалобно попросила:

– Подвинься.

Она улеглась рядом и через секунду мирно засопела. Я только вздохнул.

Мне казалось, что я совсем не спал, но внезапно проснулся, услышав движение рядом. Я поднес руку к ее лицу и почувствовал влагу. Я привстал и поцеловал ее мокрое лицо, стараясь не прижиматься слишком сильно, чтобы не оттолкнуть и не испугать ее. И в какой-то момент почувствовал, что она отвечает мне. И я сам отстранился от нее, хрипло попросил:

– Ирка, давай не будем спешить. А то ты потом вдруг жалеть начнешь, что так все случилось. Или, еще того лучше, из благодарности будешь жить со мной. Я хочу быть уверен, что там у тебя все отгорело.

Она, к тому моменту уже почти перестав плакать, снова влажно засопела. Я прижал ее к себе одной рукой, а другой укрыл до подбородка, и громко скомандовал:

– Спи.

Утром я не хотел ее будить, но, когда я вышел из душа, Ирка уже была в кухне. Уселась напротив меня, уложив щеку на кулачок.