Игорь выбросил сигарету, поднял стекло и включил кондиционер. Духота стояла просто страшная. Или это рядом с ним мне так не хватает воздуха? Голова кружилась от жары, страха или волнения. Я понимала, что Игорь не должен увидеть мой страх, иначе – все. Я должна придумать, как переиграть его.
– Я наблюдал за вашей с Тимуром идиллией и все больше злился. Тогда, накануне убийства, Ольга рассказала мне, что по условиям завещания ты получишь право распоряжаться коллекцией, а потом от девчонок узнал, какие распрекрасные отношения у тебя с дочерью Тимура. Она ведь внучка Степана Голембиевского, и на роль наследницы подходила лучше всех, не правда ли?
Я грустно спросила:
– Поэтому ты и помчался, рискуя всем, в Петровское, поэтому стрелял в меня? – С горечью я добавила, покачав головой: – Тогда, ночью, ты принял за меня совершенно другую женщину. У нее на руках больной сын, ты мог сделать его сиротой. Пуля задела кожу на ее виске, и я могу только благодарить бога за то, что он не дал совершиться несчастью. Ты просто безумен в своем желании отомстить.
Он недоуменно поднял брови:
– То-то я и думаю, как умудрился не попасть в тебя с такого близкого расстояния! Да нет, ты просто вкручиваешь мне, я ведь ясно видел именно тебя!
– Просто накануне я подарила Ирине свои вещи, которые забрала из квартиры Юзика. А вообще мы с ней немного похожи, обе высокие, темноволосые.
Он недоверчиво прищурился и сказал:
– Ты – невероятно везучая. В казино себя не пробовала?
Я пожала плечами:
– Пробовала, конечно. Ничего особенно выдающегося не продемонстрировала. А самой мне не слишком понравилось. Я не азартна, знаешь ли.
Он убежденно сказал:
– Зря.
Некоторое время мы ехали молча, но, видно, его потянуло на откровенность, что мне, понятное дело, не слишком понравилось: раз он со мной так откровенен, скорее всего, в живых оставлять не собирается.
– Я все больше к тебе присматривался, и видел твое безмятежное спокойствие. И я понял, что ты знаешь, где находится коллекция. Это меня и взбесило: я просто не хотел, чтобы все досталось хорошенькой избалованной сучке.
Я хмуро спросила его:
– Послушай, Игорь, мы с тобой некоторое время вместе работали. Мне казалось, что ты ко мне хорошо относишься. Понимаешь, я почувствовала бы, если бы было иначе. Я не сделала ничего плохого ни тебе, ни Ольге. Что изменило твое отношение ко мне?
Он почти рассмеялся:
– О, дорогая! Не бери в голову. В этой истории вообще нет ничего личного: мне просто очень нужна эта коллекция. И уже неважно, сколькими еще жизнями придется заплатить за нее.
Я помолчала, но потом все-таки не выдержала:
– Послушай, ты так откровенен со мной… Может быть, скажешь, куда везешь меня?
Он хмыкнул:
– Вот только не придуривайся, что не знаешь. Женя сказала мне, что все спрятано на даче. Тебе останется только показать мне, где именно. И я обещаю, что оставлю тебя в доме, и через три часа позвоню твоим мужикам. Это время мне нужно для того, чтобы обеспечить собственную безопасность.
– Я не верю тебе. Ты мне так много рассказал. Зачем тебе оставлять живого свидетеля?
– Я и сам не знаю, зачем. Если честно, до того, как ты спуталась с Гараевым, ты мне даже нравилась.
Я подумала про себя, что обольщаться не стоит: раньше нравилась, потом разонравилась. Да после того, как он убил Женю, которая наверняка была его любовницей и помогала ему, даже зная, что он был тесно связан с убийцей сестры, мне вообще на хорошее отношение с его стороны особо рассчитывать не следует.
Я медленно сказала:
– Ты ведь никогда не считал меня дурочкой, правда? Я думаю, что ты обманешь меня. Честно говоря, считаю, что мне нет никакого резона искать для тебя тайник.
Он обрадовался:
– Ага, значит, все-таки тайник! – Он искоса посмотрел на мои коленки и съехидничал: – Учти, дорогуша, что твои чары на меня не действуют. Не заставляй меня делать страшные и гадкие вещи. Будь умницей, покажи мне место, где вы со старухой спрятали коллекцию, и я сделаю, как обещал. Не жадничай, и тебе хватит денег Гараева. Поверь, эта коллекция не стоит твоей будущей жизни.